Византия

Это был первый задокументированный случай использования так называемого «греческого огня» в морском сражении. Он был изобретен сирийским христианином по имени Каллиник, который бежал в Константинополь от арабского владычества и привез свое изобретение с собой. Рецепт «греческого огня» неизвестен, так как по понятным соображениям он держался в строжайшем секрете. Возможно, это была смесь серы, смолы, негашеной извести и сырой нефти, которую специально привозили с Кавказа, где несложно было найти места ее выхода на поверхность. Как эта смесь поджигалась и выбрасывалась через трубу – еще одна загадка, но есть основания думать, что для стрелявших она представляла не меньшую опасность, чем для их противников. Конечно, это не было супероружие, подобное тому, что изменило войны в ХХ веке, так как стрелявшие с трудом попадали по вражеским судам. Но его деморализующее психологическое воздействие было несомненно, особенно если учесть, что арабы никогда с ним прежде не сталкивались. Вполне возможно, что именно из-за него они приняли решение увести свой флот. И тут на помощь византийцам пришла погода: на пути в Египет вдоль побережья Малой Азии множество кораблей халифата уничтожил шторм.

На самом деле, вероятно, арабы не смогли одержать победу в 670-е не из-за «греческого огня», а из-за того, что не окружили город полностью. Пока флот сражался с византийцами в водах Мраморного моря, сухопутная армия оставалась на азиатском берегу и, похоже, многого не видела, поскольку на протяжении всей осады в город со стороны суши поступало продовольствие и подкрепление. Это упущение было исправлено почти 40 лет спустя, летом 717 года, когда арабы предприняли наиболее согласованную и опасную попытку взять город. Мощная армия под командованием Масламы ибн Абдул-Малика, сводного брата халифа, прошла через Малую Азию на соединение с флотом, который поднялся по Эгейскому морю к Мраморному. На этот раз сухопутная армия не осталась на азиатской стороне, но переправилась через Дарданеллы в Европу, а затем двинулась на север к стенам, защищавшим Константинополь с суши. Там Маслама приказал выкопать ров и возвести вдоль стен вал, чтобы никто не мог прийти Константинополю на помощь, а флот в то же время установил блокаду с моря. Арабы явно рассчитывали взять Константинополь измором, поскольку надеяться на успешный штурм его стен не приходилось.

С блокадой с суши византийцы не могли ничего поделать, но они ждали подходящего момента, чтобы напасть на корабли халифата. И 1 сентября такая возможность представилась. По Мраморному морю к Константинополю шли большие суда с припасами для войска, осаждавшего город с суши. Они попали в штиль, и течением со стороны Босфора их стало медленно относить назад. Византийский флот, оснащенный «греческим огнем», сразу же вышел к ним навстречу из бухты Золотой Рог. Поскольку тяжело нагруженные арабские корабли не могли быстро скрыться, к ним оказалось легко подойти и поджечь их. Часть горящих кораблей села на мель под морскими стенами Константинополя, часть беспомощно дрейфовала вдоль побережья Мраморного моря, около 20 из них были уничтожены вовсе. Это был успех, хотя он и не привел к прорыву блокады, которая продолжалась в течение зимы 717–718 годов. И конец ей был положен не силой оружия. Причина провала осады была прозаической: невозможность обеспечивать провизией тысячи воинов, что были на кораблях и стояли лагерем в траншее вдоль городских стен.