Византийские исихастские тексты

Здесь, согласно incipit (однако Осэром не указан explicit!) Vat. 710, кончается произведение Никифора.

3. Трактат о трёх способах молитвы (всеми рукописями надписывается именем Симеона; почти во всех рукописях трактат никак не связан с Добротолюбием):

3.1. Стихотворная эпиграмма (в ряде рукописей, см. с. 86–87).

3.2. Прозаическое предисловие (связано с

Методом только в рукописи Pant. 571):

3.2.1 Первый абзац = 2.1 = РЕАЛЬНАЯ СВЯЗКА 2.1/3.2.1;

3.2.2 Второй абзац, рукопись Pant. 571 отличается от 2.2 в Добротолюбии (вариант Vat. 710 Осэром не указан). 3.3. Сам трактат (многие рукописи; в т. ч. Pant. 571 = РЕАЛЬНАЯ

СВЯЗКА 3.2/3.3 = ОПОСРЕДОВАННАЯ СВЯЗКА 2.1/3.3; Vat. 710, fol. 169v-178):

4. Продолжение произведения Никифора:

4

.1. Переходная часть от трактата к произведению: полностью опускается в рук. Vat 710, имеется только в Добротолюбии.

4.1.1. Атрибуция-заглавие «самого Никифора»;

4.1.2. Первый абзац (вопрос);

4.1.3. Второй абзац (первый абзац ответа);

4.1.4. Третий абзац (второй абзац ответа): частичная цитата из трактата о трёх способах молитвы;

4.2. Окончание произведения (со слов «Внимание есть», по рус. пер. с. 248, снизу строка 2): Добротолюбие [продолжение Никифора]; Vat 710, fol. 178 [фактически как продолжение Симеона] = РЕАЛЬНО-ФОРМАЛЬНАЯ СВЯЗКА 3.3/4.2.

Из рассмотренной композиции вытекают прежде всего следующие варианты решения проблемы и связанные с ними вопросы:

А. Произведение Никифора О трезвении и хранении сердца (заключительная часть, т. е. 4.1–2 или только 4.2) и трактат Симеона — одно произведение: А.1. Автором его является Никифор;

А.2. Автором его является Симеон;

А.3. Каков подлинный вид трактата (что является вставками и какой текст исходный)?

Б. Произведение Никифора и трактат — разные сочинения:

Б.1. Автором трактата является Симеон;

Б.2. Автором трактата является кто-то другой (не Симеон и не Никифор);

Б.3. Где пролегают границы трактата и произведения?

Позиция И. Осэра (радикальная) определяется А.1. При ответе на вопрос А.3 текст Добротолюбия 4.1 признается интерполированным[467]. Симеону принадлежит только часть 2 = 3.2 (но здесь отсутствуют необходимые палеографические уточнения), а Никифору — 3.3 и 4.2. Уязвимые места позиции учёного: а) ещё не отыскалось ни одной рукописи 3.3, которая была бы надписана именем кого-либо другого, кроме Симеона; б) нет ни одной рукописи, в которой части 3.3 и 4.2 были соединены вместе и надписаны именем Никифора; в) соединение в ряде рукописей эпиграммы 3.1 (не принята во внимание Осэром) с трактатом 3.3 (без 3.2) с указанием авторства Симеона.

Позиция А. Риго (умеренная) определяется Б.2. Такого же мнения придерживается и А. И. Сидоров (с правильными и необходимыми оговорками о возможных открытиях при изучении новых рукописей).

Позиция В. М. Лурье (консервативная) определяется Б.1.

Полемику В. М. Лурье с А. Риго см. в указанных в предисловии работах. Однако удивительно, что ни тот, ни другой учёный, похоже, не задался другим вопросом (Б.3), по-видимому, считая его исчерпанным ввиду ответа И. Осэра на вопрос А.3. Предпочтение чтению в Добротолюбии (по-видимому, в т. ч. и 4.1), напротив, отдаёт А. И. Сидоров[468] (и напоминание о чрезвычайно существенном вопросе Б.3, отодвинутом на второй план у Риго и Лурье, является несомненной заслугой патролога).

Отстраняясь от решения проблемы авторства трактата на основе стиля и языка (любые доводы по сравнению стиля трактата с манерой писать Симеона можно опровергнуть апелляцией к особым задачам трактата; стилистический анализ станет возможным только после составления специальных словарей-конкордансов Симеона, Никифора и лексики трактата), остановимся подробнее на второй проблеме — первоначальном виде трактата.

Ещё И. Осэр отметил как палеографический курьёз одну странную особенность Vat. 735 — рукописи, которая вклинивает в рассуждения о втором способе молитвы конец трактата, затем сразу переходит к третьему способу (опуская остальную часть рассуждений о второй молитве), но повторяет при этом снова второй раз конец трактата (причём с новыми ошибками!).

По нашему мнению, учёный не уделил должного внимания этому поистине странному феномену и напрасно не постарался объяснить его. Между тем во время работы над переводом у нас возникли если и не точно такие же, как у писца Vat. 735, искушения поменять местами части трактата, то, во всяком случае, серьёзные недоумения.