Вижу сердцем, чувствую душой (СИ)

Темнота вокруг словно сгустилась, и их окутало легкой мелодией. Гермиона еще никогда прежде не испытывала такого сильного влечения. Тело отзывалось на каждое его прикосновение. Она закрыла глаза и позволила себе раствориться в этих ощущениях. Их тела переплетались, а души сливались воедино. С каждым движением приближаясь к пику незабываемого, немыслимого наслаждения. Из груди вырвался последний стон. Волна удовольствия рассыпалась под кожей тысячей мелких разрядов. В дверь кабинки раздался предательский стук официантки, оповещающий, что время истекло…

***

Весь день Гермиона не могла перестать думать о прошедшей ночи. Завтра утром она должна покинуть Лондон, но в сердце поселились сомнения. Она ждала ночь. Решила снять маску таинственности. Открыться незнакомцу. Ей казалось, что она влюбилась в него.

Вечером был ужин в Норе по случаю её отъезда, да и Рон с Вирджинией объявили о дате свадьбы. Они так торопились, что решили не затягивать с этим событием и назначили её через месяц. Гермиона пообещала приехать на свадьбу, ведь Джин выбрала её подружкой невесты и сказала, что не примет отказа. Ужин уже подходил к концу, как в окно влетела сова. Миссис Уизли развернула письмо и вздохнув прижала руку ко рту. Мистер Уизли прочитал, что так растревожило его жену и мгновенно изменился в лице. Рон, встревоженный реакцией родителей выхватил из рук отца пергамент. Он боялся, что случилось что-то страшное, но совершенно не ожидал увидеть подобное сообщение:

«Мама. Со мной все хорошо. Я живу и работаю в Лондоне. Мама, я очень скучаю по тебе и отцу. По Биллу, Чарли, Перси, Рону и малышке Джинни. Мне стыдно, мама. Я очень вас люблю. Не знаю, простите ли вы мне когда-нибудь мой побег. Мама, я хочу вернуться домой… Прости меня… Твой блудный сын, Джордж»

— Ох, мой милый мальчик… — миссис Уизли разразилась рыданиями. Сова все еще сидела на подоконнике. Она ждала ответ, чего не было прежде.

Рон принес чернила и перо с крошечным кусочком пергамента. Уняв слезы, Молли начеркала ответ и Сова выпорхнула в окно.

Дрожащими руками Джордж развернул письмо. Он сразу узнал мамин почерк: «Сынок, мы скучаем по тебе и ждем. Возвращайся домой…»

Зажав пергамент в руке, он трансгрессировал. Уже стоя перед могилой брата Джордж прошептал.

— Фредди, они простили меня… Я возвращаюсь домой…

***

Еле дождавшись окончания ужина, Гермиона попрощалась с друзьями и вернулась в родительский дом. Она собрала чемодан и стала ждать ночь. Её душа рвалась в «Омут». Как только стрелка часов достигла необходимой цифры, Гермиона трансгрессировала уже на такую знакомую улицу. Стоило ей оказаться перед нужным домом, как сердце пропустило удар. Стена была пустая: ни двери, ни таблички. Гермиона осмотрелась по сторонам. Она не ошиблась, это была та самая улица. В груди что-то оборвалось. Кафе исчезло… Через мгновение рядом с девушкой материализовался мужчина в сером костюме, который каждую ночь встречал посетителей в коридоре.

— Простите, мисс, но для вас вход в «Омут» теперь закрыт… Вероятно, вы больше не нуждаетесь в его помощи, — мужчина улыбнулся и исчез также внезапно, как и появился.

Смахнув подступившие слезы, Гермиона вернулась домой. До самолета оставалось четыре часа…

========== Эпилог ==========

Еле отработав последнюю смену, Гермиона вернулась в свой домик. Уже месяц она жила в нем одна и ужасно скучала по Вирджинии и всем остальным. Решение вернуться в Австралию уже не казалось правильным, но и подводить Либби Гермиона не хотела. К тому же, она ведь могла навещать друзей на выходных, для этого не обязательно жить на одном континенте. Но Джин звонила каждый день и умоляла вернуться. Вот только Гермиона лгала себе. Грейнджер вновь бежала, но на сей раз не от себя. Она бежала от соблазна приходить каждую ночь к тому дому, где когда-то была дверь ночного кафе. Она так и не поняла, почему двери «Омута» закрылись для нее. К тому же Гермиона даже и не думала, что на протяжении тех двух недель приходила в волшебное кафе для магов с раненной душой. Значит магия «Омута» решила, что душа Гермионы исцелилась. Но как? Она ведь не сделала для этого ничего. Даже не смогла помочь незнакомцу. Не попыталась узнать, какое горе привело его в это место.

Больше всего Гермиона жалела, что не позволила ему представиться. Ведь он пытался в последнюю ночь нарушить их странный договор. Что теперь с ее незнакомцем? Приходит ли он туда? Скучает ли он по ней? А может, двери кафе закрылись и для него? Гермиона пыталась представить его себе. Но воображение отказывалось рисовать мужчину. Стоило закрыть глаза, она видела лишь темноту.