Визит дамы в черном

Его опять вытащили на улицу, но через полчаса Жорж снова оклемался и опять вернулся к ресторанному столику. Теперь он уже продержался до самого конца, опьянение свалило его вместе с остальными гуляками, после чего швейцар погрузил компанию на двух извозчиков и отправил по домам. Астраханский купец, остановившийся в «Гран-Паризьене», добрался до номера при помощи того же швейцара и ресторанного полового. Жорж Райский, проживавший в более дешевой гостинице «Прибрежная» у пристани, был «загружен» во второй экипаж, причем пребывал актер в состоянии, мягко говоря, далеком от трезвого…

«Допустим, Жорж не был пьян, — размышлял Дмитрий, — он только изображал опьянение, это несложно для любого актера средней руки. Друзья вынесли его „освежиться“ и оставили на скамье в безлюдном месте, за кустами в проулке. Жорж знает, что в шкафу Ведерникова установлено охотничье ружье с взведенным курком и оно непременно выстрелит, как только Савелий Лукич потянет за дверцу.

Вероятно, задача Райского — разобрать сооружение в шкафу и унести театральный зажим прежде, чем кто-либо обнаружит убитого. И задачу эту поставил Райскому его соучастник, тут явно был задействован еще один человек…

Жорж отправляется к дому Ведерникова, ходьбы для мужчины от силы минут пять-семь — и он уже в саду особняка. Заглядывает в окно, видит, что Ведерников еще жив, и возвращается в ресторацию.

На клумбе под окном появляются первые следы.

За пятнадцать минут, о которых упомянул Сулеев-Ларский, да и другие участники пирушки, Жорж вполне мог успеть добежать до ведерниковского сада и обратно, тем более, что по часам время никто не засекал, а „пятнадцать минут“ для подвыпивших людей, сидевших за ресторанным столиком, на самом деле могут оказаться и двадцатью, и тридцатью минутами. В теплой компании время летит незаметно.

Райский возвращается к столу, продолжает выпивать со всеми. Но вскоре Жоржа снова „развозит“, он вынужден повторить свой трюк, чтобы еще раз подойти к окну Ведерникова.

Теперь Ведерников мертв, и можно продолжить осуществление плана. Райский открывает незапертое окно, влезает в дом, достает ружье и кидает его под кровать, вытаскивает из шкафа зажим и шнур. Стоп… У Ведерникова в руках должны были быть деньги, по утверждениям его служащих, не менее трех тысяч рублей, он собирался спрятать их в сейф. Деньги исчезли… Неужели Жорж соблазнился деньгами? А впрочем, почему нет? Что еще, кроме денежного интереса, могло вовлечь Райского в это преступление?

Итак, Жорж с деньгами и зажимом убегает из дома Ведерниковых, возвращается в ресторацию к своим приятелям, делая вид, что опять „оклемался“, и собутыльники потом совершенно искренне утверждают, что Райский весь вечер пил вместе с ними…»

Вернулся домой Дмитрий в глубокой задумчивости. Он рассеянно ел суп, приготовленный Василием к обеду, и невпопад отвечал на вопросы Бурмина.

— Митя, ты хоть понимаешь, что ты ешь? — спросил наконец Петр.

— Да, да!

— Что да, да? Что у тебя в тарелке, Дмитрий?

— Кажется, щи…

— Побойся Бога, это же рыбный суп! Митя, это уха! Ты не в себе, дружок. Васька, пока готовил, провонял весь дом рыбой, а ты даже не чувствуешь запаха. Очнись, Колычев!

— Отстань, Топтыгин! Я думаю о важных вещах…

— О каких же?

— Кажется, я понял, каким образом был убит Савелий Лукич. Если я не ошибаюсь, можно сделать три предположения. Во-первых, на ружье должны были остаться отпечатки Жоржа Райского, следует проверить пальчики актера. Во-вторых, у него был сообщник из домашних Ведерникова, кто хорошо знал уклад в доме и привычки хозяина. Именно этот человек и есть убийца, а Жорж только помогал заметать следы. Я уже догадываюсь, кто убийца, но боюсь признаться самому себе… В-третьих, нужно тщательно обыскать окрестности сада Ведерникова и ресторации «Гран-Паризьен». Я уверен, что мы найдем театральный зажим для крепления декораций, точно такой же, как изъяли в театре у Богомильского…

— Ну-ка, ну-ка, изложи подробнее!

— Пока это только мои умозаключения, но если они верны, то найдутся и улики.

И Дмитрий рассказал другу свою версию этого преступления.

— А убедительно, Митя! Завтра вместе обшарим всю округу в поисках зажима.

Глава 15

Театральный зажим, слегка тронутый ржавчиной от осенней сырости, нашелся в кустах на задворках ведерниковского сада. Гипотеза Колычева подтверждалась.

Колычев пригласил Жоржа Райского в свой служебный кабинет в здании судебных установлений. Райский пришел в новом пальто, в хорошо сшитом дорогом костюме и с модной тростью, резная ручка которой изображала спящую наяду.

— Эким вы сегодня франтом, господин Райский! — воскликнул Дмитрий.

— Да вот, изволите видеть, небольшое наследство получил, дальняя родственница скончалась, дама бездетная, в духовной отписала — поделить капитал между внучатыми племянниками. Каждому из наследников досталось немного, но все же… Я вот долги раздал и гардероб поправил. Что еще нужно артисту?

Колычеву показалось, что Райский произносит заученный текст. Видимо, ему уже не раз приходилось объяснять, откуда взялось новое пальто…