Визит Сергея Петровича

— Что, «три семьдесят три»? — переспрашивает Сергей Петрович.

— Это баллы для положительной оценки вашей жизненной активности.

— Ааа… — голос Долотова звучит как-то неуверенно. — А сколько надо?

— У нас данные постоянно меняются, подождите, пожалуйста, — Статистиков берет трубку старомодного телефона и вызывает секретаря своим неприятным скребущим голосом. — Одну минутку, — натянуто улыбается он.

В кабинет начинают заходить по очереди одинаковые, совершенно одинаковые люди. Они приносят с собой черные папки, битком набитые бумагой. Статистиков беспорядочно раскрывает их, что-то перекладывает, смотрит, считает на калькуляторе, задумчиво стучит карандашом по столу так, что Сергей Петрович не выдерживает:

— А можно побыстрее?? — потом, спохватившись, просит: — И не стучите, пожалуйста, голова болит.

— Это можно, — Медиан Кириллович откладывает карандаш в сторону. — А вот по времени — извольте, у нас рассмотрение каждой персоны ненормировано и может занимать от одной минуты до недели, а иногда и больше.

— Недели?? — севшим голосом спрашивает несчастный мужчина.

— Да-да, — глава ЦУКОЖДА захлопывает последнюю папку и откладывает ее в сторону. — Но, похоже, вам повезло. Я завершил все расчеты и получается, что для положительной оценки по последним данным вам необходимо набрать восемьсот сорок три с половиной балла. Это с учетом того, что у вас уже есть.

— Но это же так много!

— А как же иначе. Если всем давать положительную оценку, тогда зал Доброты будет переполнен!

— Что такое зал Доброты?

— Место, куда мы потом отправляем тех, чей рейтинг выше текущего среднего значения.

— Ааа, — озадаченно протягивает Долотов.

Внезапный телефонный звонок заставляет Статистикова отвлечься. Он долго угукает, а потом говорит:

— Знаете, у меня внезапно сократили время на ваш прием. Давайте мы быстро все подсчитаем и закончим — впереди у меня образовалось еще несколько запросов.

— А вы всегда принимаете лично?

— Нет, только влиятельных персон, — уточняет глава комитета и начинает быстро стучать пишущей машинкой. — Кстати, вы можете выйти.

— Да я лучше тут посижу, — робко отвечает Сергей Петрович. — Как-то надежнее.

— Как пожелаете, — Статистиков принимается с дьявольской скоростью стучать по пишущей машинке.

На Долотова со стены смотрит большой портрет. В нем он видит черты то одного своего начальника, то другого, то внезапно проступает лицо супруги, а затем и вовсе — президента.

— Вот чертовщина, — шепчет Сергей Петрович.

— И точно, чертовщина, — поддакивает Медиан Кириллович. — У вас всего восемьсот сорок девять баллов! Вам открыт доступ в зал Доброты. Очень приятно было с вами работать.

— Правда? — радуясь невесть чему, спрашивает Долотов. — Здорово!

— Да-да, вот только не ошибся ли я, — бубнит себе под нос глава ЦУКОЖДА. — Надо бы перепроверить. Подождите еще пять минут. Пожалуйста, — он улыбается, обнажая белоснежные зубы.

Со вздохом Сергей Петрович садится обратно в удобное кресло, в котором так и хочется утонуть. Следующие пять минут Статистиков опять невероятно быстро щелкает пишущей машинкой, затем бьет ладонью по столу.

— Ну ведь как знал, что надо проверить. Прям знал!

— Что, что такое?? — пораженный Долотов тянется к столу, но неведомая сила усаживает его обратно.

— Ошибся я. Сейчас объясню: во втором параметре формулы для расчет коэффициента частоты применения одного из ваших добрых дел я допустил ошибку и из-за этого цифра получилась почти в пять раз больше, чем надо. Таким образом, у вас остается всего восемьсот тридцать девять баллов. Прошу прощения за свою ошибку.

— Но погодите, а если еще раз перепроверить…

— Делопроизводство считаю оконченным, прошу забрать, — говорит в трубку Статистиков. — Вот видите, — обращается он к своему посетителю, — методы расчета такие сложные, такой высокий риск ошибки.

Сергея Петровича берут под руки и вытаскивают из кресла, подносят к окну. Он уже слышит шум толпы.

— Нет, пожалуйста!

Толпа скандирует «Нет неравенству зарплат! Дайте денег народу». Долотов всматривается в окно — парой этажей ниже буйствует толпа. Он видит плакаты: «Долой Долотова!», «Коэффициенты — зло», «Никакой статистики в зарплатах — только живые деньги!»

— Погодите, я…

Сильные руки выбрасывают посетителя ЦУКОЖДА из окна прямо на руки людям. В глазах темнеет, в ушах шумит и министр труда Сергей Петрович Долотов в холодном поту просыпается в своей кровати. Рядом горит ночник, на тумбе лежит тетрадь с рукописным текстом поправок в трудовой кодекс. Министр вытирает пот со лба и убирает записи подальше в тумбочку.

— Рановато еще, — смотрит он на будильник на тумбочке, который показывает половину третьего утра.