Визитёр из Сан-Франциско

«O, du lieber Augustin,Augustin, Augustin,O, du lieber Augustin,Alles ist hin![66]

На этих четырёх строчках мои познания в немецком языке и заканчиваются. Вы не поверите, но инспектора тоже зовут Августин. Я весь извёлся, пока Эдгар переводил его вопросы. Мне даже пришлось дважды подниматься в номер и спасаться виски, чтобы хоть немного поднять себе настроение.

– Это заметно, – съязвил Войта.

Пропустив очередную колкость бывшего пражского полицейского, Баркли продолжил:

– Сейчас он уже закончил, сидит в холле и дожидается вас. Неприятный тип лет сорока с орлиным носом, безусый, но с рыжей бородой. Глаза бегают, как у петуха. Курит трубку. Вы знаете, – витийствовал банкир, – мне кажется, что всем полицейским в Европе предписали ходить с трубками. Замечу, это очень вредно. Один мой знакомый, страстный курильщик, имел привычку после чистки мундштука и трубочной чаши, жевать табачную смолу. Бедняга умер от рака. Другое дело – сигары. Чистый табачный лист без всяких примесей. Совершенно безвреден. Ручная скрутка… Но не в этом дело…

Миллионер замолчал, потеряв ход мыслей, но тут же нашёлся:

– Я торчу здесь лишь для того, чтобы для вас появление полицейского не было неожиданностью. Кроме того, мистер Ардашев, обращаю внимание на неуважительную манеру общения вашего подручного. И, как гражданин свободной страны, со всей ответственностью заявляю: если мистер Войта и далее будет разговаривать со мной в уничижительной манере, то сегодня вечером я не только откажусь играть с ним в покер, но даже не налью ему и полстакана виски, которого в моём номере становится всё меньше.

– Я буду вам за это только признателен. Вы продлите ему жизнь. Вацлав, будьте сегодня рядом с мистером Баркли и не давайте ему скучать, – велел Клим Пантелеевич и шагнул внутрь отеля.

Описание внешности инспектора, сделанное американцем, было очень точным. От глаз Ардашева не ускользнул лёгкий кивок портье полицейскому, как раз в тот момент, когда частный детектив проходил мимо стойки регистрации гостей.

– Господин Ардашев?

– Да.

– Вы говорите по-немецки?

– Да.

– Меня зовут Августьен Ван Хассель. – Он протянул визитную карточку. – Я инспектор уголовной полиции Роттердама. И должен допросить вас.

– Очень приятно, – в ответ Ардашев передал свою карточку.

– «Чехословацкая республика. Прага. «Детективное агентство 1777» – прочитал он. – Почти коллеги. Давайте пройдём к вам в номер.

– Мне удобнее разговаривать здесь.

– Хорошо, – скривил рот инспектор. – Вы догадываетесь, о чём пойдёт разговор?

– Не имею не малейшего понятия, – опускаясь в кресло, проронил Клим Пантелеевич.

Полицейский уселся напротив.

– Как же, как же! Ай-ай! Так уж и не догадываетесь? – он скроил плутовскую физиономию.

– Я вас слушаю.

– Ладно, – Ван Хассель покусал нижнюю губу и сказал: – Со слов трёх, опрошенных мною американцев следует, что вы вместе с помощником сопровождаете мистера Баркли в США, так?

– Верно.

– В чём заключается ваша с ним договорённость?

– Я не разглашаю конфиденциальные сведения. Об этом вы можете справиться у него самого.

– Со слов мистера Эдгара Сноу, самого мистера Баркли и мисс Лилли Флетчер следует, что мистера Баркли шантажирует некий преступник, называющий себя Морлоком. Вы это подтверждаете?

– Я не вправе комментировать показания третьих лиц. Кстати, а разве следователь уже возбудил уголовное дело? Насколько я понимаю, вы проводите проверку по сообщению обер-кондуктора о происшествии в скором поезде «Берлин – Роттердам», не так ли?

Инспектор ничего не ответил. Он выдержал десятисекундную паузу, потом вынул трубку, неторопливо набил её табаком и прикурил.

Клим Пантелеевич достал коробочку ландрина, не спеша выбрал красную конфетку и отправил её в рот.

– Приятно общаться с коллегой, – выдавил из себя Ван Хассель.

– Взаимно.

– Я могу надеяться, что ни вы, ни ваши клиенты не будут писать заявления в полицию с просьбой расследовать досадный инцидент с мистером Эдгаром Сноу?

– Безусловно.

– Благодарю вас.

– Не за что.

– Тогда у меня к вам всего один вопрос.

Он выудил из пиджачного кармана достаточно большую монету размером немногим меньше, чем спичечный коробок.

– Вам знакома эта штучка? – осведомился полицейский.

– Позволите?

– Пожалуйста.

Клим Пантелеевич покрутил предмет в руке. Монета была не круглая, а восьмиугольная. На аверсе изображена, смотрящая влево богиня Минерва[67] в шлеме, по кругу – надпись: «UNITED STATES OF AMERICA. FIFTY DOLLARS»[68]; внутри круга вверху: «IN GOD WE TRUST»[69]; внизу: «MCMXV»[70]. На реверсе – сова, сидящая на сосновой ветке. Надпись по кругу гласила: «PANAMA-PACIFIC EXPOSITION. SAN-FRANCISCO»[71]. Внутри круга, справа от совы: «E PLURIBUS UNUM»[72].

– Золотая, высшей пробы. Выпущена в честь международной выставки в Сан-Франциско пять лет тому назад. Сейчас стоит раз в восемь, а то и в десять дороже. Жаль, не моя, – улыбнулся Клим Пантелеевич.