Вход в лабиринт

Объяснение было логичным, но какую-то недоговоренность, а может, и ложь в его словах я почувствовал, однако открыто усомниться в озвученной версии себе не позволил. В конце концов, Юрина судьба отныне меня не касалась. Но, приди бы подобный мошенник в нашу контору с повинной головой, события для него развились бы в ином направлении. В самом деле – забрел бы к моим операм какой-либо таджик или узбек, имеющий целью сдать сообщников, в чьей компании до сего он совершил серьезное преступление. Окунули бы мы его в бетонную надежность камеры, как в сейф, дабы не драпанул и не исчез до суда, подтянули бы поводок обещания условного срока и забыли бы о нем до поры. А тут мечись по инстанциям с выправлением паспортов и прошением об иммиграционных льготах, как будто иных дел нет. Не слыхал я о подобных подвижниках в нашем меркантильном горячем цехе, где не до штучных работ во имя забавы или пустого участия.

– Чего головой-то качаешь? – спросил Юра.

– Похоже, тобой занималась не полиция, а Армия спасения или же Красный Крест, – ответил я.

– Там просто внимательно читают Библию, – возразил он. – Где сказано, что один раскаявшийся грешник дороже десятка праведников. Это, кстати, дополнительный аргумент в пользу выбора моего местожительства.

– Да, мошеннику среди простофиль – как щуке среди плотвы, – подтвердил я.

– На себя посмотри.

– Я – жертва навязанной мне судьбы, не путай. А ты-то чем теперь занят?

– О, отныне он у нас пай-мальчик, – оглаживая плечи муженька, сказала Лена. – Я же тебе говорила… Владелец компании по продаже авиабилетов. Наращивает оборот, заключил прямой контракт с «Люфтганзой» и с «Бритиш-эйр-вэйз». Скоро будет монополистом на рынке. Ну, наливайте, выпьем за новобрачных…

– Но вы ведь тоже в их числе!

– Правильно! Выпьем и снова нальем!

– А у меня к тебе предложение, – сказал Юра, пытаясь зафиксировать вилкой ускользающий по орбите тарелки кусок студня. – Можем наладить отличный бизнес, коли ты сейчас при больших мусорских делах. Давай создадим охранную структуру.

– Этих структур – как ворон на помойке, – поморщился я.

– Правильно. Но наша будет отличаться спецификой. Обеспечение безопасности приезжающим зарубежным бизнесменам, помощь в выходе на нужных людей, информационно-техническая поддержка… Ну и частная сыскная деятельность по заказу ваших толстосумов.

– Что за деятельность?

– Изменяет ли жена, замышляют ли каверзу конкуренты, что за мысли в головах доверенных лиц… – он вдруг светло и виновато улыбнулся. Прибавил сокрушенно: – Все же сидит во мне мент, не дает покоя…

– И ты готов переехать в Москву и заниматься…

– Ни в коем случае! – он поднял руку. – Чур меня. Я готов побыть здесь, дабы создать фундамент фирмы. Далее в дело вступают иные люди. А мы – в доле. Можем определить ее ежемесячный размер, и пусть капает…

– Ты представляешь себе размер инвестиций? А техника, штат, помещение, лицензии? Заказы, наконец. Они ведь с неба не упадут.

– Под эту идею даются деньги, – произнес он веско. – Одним из питерских миллиардеров. Техническими условиями займусь я, потрачу месяц-другой. От тебя же требуется исключительно благословение. Ну а когда предприятие заработает – косвенная поддержка. Разрываться между службой и хобби тебе не придется. Подумай о завтрашнем дне, о личном подсобном хозяйстве… Ведь как бывает? Сегодня на вершине, на олимпе, а завтра он оказывается Везувием… Ба-бах! И вот ты опаленный, в синяках и в переломах ползаешь у подножия, не зная, куда приткнуться… А былое величие обращено в пшик и в насмешку.

– Действуй, – согласился я равнодушно. – А там – война планы покажет.

– Какая еще война? У нас тихий, невидимый фронт.

Засиделись мы допоздна, застав прибывшую со спектакля Ольгу, а далее, не успев за бегом времени в разговорах и тостах, встретили мутный цементный рассвет, всполошились и принялись за мытье посуды и лихорадочные сборы: утром мы улетали в Эмираты, в трудно выклянченные нами на службах недельные свадебные отпуска, а Лена и Юра еще задерживались в Москве по загадочным своим делишкам.

– Какие замечательные ребята! – сделала окончательный вывод о посетившей нас парочке моя наивная супруга, склонная подчас к легкомысленной восторженности. – И как жаль, что живут они так далеко…

Я тонко усмехнулся в ответ.

– Ты со мной не согласен? Или… что? Ну! – подпихнула меня локтем. – Ты опять чего-то недоговариваешь?!

– Наши с ними встречи будут чаще, нежели со многими из тех знакомых, кто живет рядом и кого мы не видим годами, – нашелся я. – Усмешка относится к такому вот парадоксу.

– Это ты верно… Взять тех же родственников, казалось бы…

– Группа лиц, периодически собирающаяся пересчитаться и вкусно покушать по поводу изменения их количества, – констатировал я.

– Какой же ты все-таки ядовитый, – поморщила она носик досадливо. – Сплошная логика, расчет и анализ. Тебе не скучно?

– С тобой – нет, – ответил я. – Поскольку все обозначенные категории несовместимы с тем, что называется любовью. А это – главное, ради чего и стоит жить.

– Не врешь? – смешливо прищурилась она.