Вкус греха. Долгое прощание

Тут-то она и упала в обморок. Врач, чертыхаясь, поднял ее, положил на диванчик, застеленный клеенкой, и похлопал по щекам.

Она пришла в себя и удивилась при виде чужого мужика, склонившегося над ней. Что это? Кто? И сразу все вспомнила.

Нет! Никогда! Если она сделает это, то умрет или сойдет с ума… Нет!!

И она сказала, стаскивая халат и чулки.

— Нет, доктор, я не буду… Я не могу… Я заплачу за беспокойство…

И стала быстро при нем одеваться, а он стоял в онемении и только багровел лицом.

Вдруг он рывком открыл дверь и, держа ее открытой, заорал:

— Выметайся, дура стоеросовая! Голову мне заморочили!

Слава Богу, что она сразу нашла приемный покой, где сидела Лелька. Та удивленно подняла голову от журнала:

— Как? Уже все?

Но, увидев Верино испуганное выражение лица, заставила ее быстро надеть шубу, и они быстро вышли на улицу.

И вдруг Веру как-то отпустило, и возникла эйфория: она не отдала своего ребенка, как агнца на жертвенное заклание! Какое счастье!

А остальное — чепуха. Все решаемо!..

Они сели в такси и рванули с этой улицы и от этого особняка, где все непередаваемо страшно началось, но счастливо закончилось.

Не сговариваясь, попросили остановиться у какого-то кафе по дороге. Заказали кофе и бутерброды, ощутив страшенный голод и только тогда почувствовали себя нормально…

Даже выпили немного, сказав смешно «с избавлением».

И стали обсуждать Верино положение.

— Послушай, — начала Елена Николаевна, — ты говоришь, у брата паршивый характер и женится скоро, там тебе делать нечего. Это — первое. Второе… — Леля как-то странно посмотрела на Веру, будто желая что-то сказать и боясь, но все же решилась: — Мы этого ребенка будем растить вместе, я стану принимать такое же участие в нем, как и ты!

— Нет, — сразу же перебила резко Вера.

Леля обиделась.

Она опустила голову, слезы навернулись на глаза.

Вера поняла, как не только обидела, но оскорбила Лельку своим резким категорическим отказом.

…Какая же она свинья! Ведь Лелька отговаривала ее от аборта! Но поступиться ребенком! ЕЕ и МИТИНЫМ! Этого она не могла.

— Прости, Лелечка, дорогая, — сказала она извиняющимся тоном, — но все проблемы я буду решать сама. Извини, я — плохая и грубая… За тон извини, — не за смысл.

— Ага, — сказала холодно и спокойно Леля, подняв голову и сияя голубыми глазами, — когда я занадобилась, то и проблемы стали моими, а когда ты отвертелась, меня по боку? Ты — как была эгоисткой и свиньей в отношении меня, так и осталась. Пока. Прощай.

Леля быстро встала, кинула на стол деньги и вышла из кафе. Вера в ступоре наблюдала, как она взяла на стоянке такси и уехала. Вера не побежала за ней. Что толку? Другого ничего она Лельке не скажет.

Дома ее встретил брат не в лучшем настроении и предложил поговорить.

Они сели на кухне. Вера налила себе горячего чаю — дрожь время от времени еще пробирала ее.

Если бы у нее был настоящий брат!.. Душевно порыдала бы она у него на груди, а он бы сказал:

— Сестренка, какие проблемы! У тебя же есть я! Но что мечтать попусту?! Что есть, то и есть.

Влад сразу заявил, что на той неделе они с Люсей расписываются, и… — он помолчал и закончил довольно мрачно, — у нас через два месяца будет ребенок.

Вера чуть со стула не упала: везде дети!

— Дети — это прекрасно, — изрекла она и спросила: — Ты не рад?

— Я? — переспросил Влад, думая, видимо, о чем-то другом. — Почему? Рад… Но возникает масса проблем, Вера…

Она усмехнулась и подумала: «Ты, миленький не знаешь, какая «масса» этих проблем…»

А вслух удивилась:

— Какие же, братик?

Он не терпел, когда она его так называла. Ему казалось, что сестра недостаточно уважает и его самого и его работу, считает шоферюгой, только в воздухе… Он помрачнел еще больше:

— Вера, нам надо серьезно подумать об обмене. Мы в одной нашей халупе не сживемся, да еще ребенок (а потом и второй, подумала Вера и некстати улыбнулась).

Влад взвился:

— Что ты ухмыляешься? Знаю я тебя! Дерьмо какое-нибудь нальешь! На Люську, что она меня заставила! Я сам! И нечего святошу из себя корежить! У тебя самой мужик ночевал!

— Ну и что? — разозлилась Вера, — ну, ночевал! И еще ночевать будет! Твое-то какое дело?

Влад вскочил:

— Не-ет, дорогая сестренка! Больше он тут ночевать не будет! Поняла? Нечего бардаки устраивать! Люська из порядочной семьи, к такому не привыкла!..

Не успел он это сказать, как Вера закатила ему пощечину. Он схватился за щеку, обалдел, но через секунду ринулся на нее.

Она успела выскочить из кухни, промчалась по коридору и заперлась у себя. Такого у них давненько не было…

Раньше, когда Влад был еще сопляком, а она уже девушкой, Вера пыталась его воспитывать и иногда давала подзатыльника, но он всегда отвечал ей, и она убегала. Скоро она поняла, что воспитанию он не поддается, и перестала этим заниматься.

И сделала замок к своей двери.

Влад проорал в коридоре, чтобы она и не думала здесь жить, пока они обмениваются, и что она поимеет коммуналку! Их трое, а ей, одинокой, кроме коммуналки, ничего не светит.

Она довольно тихо сказала:

— Поимей совесть, Влад. Тебя слышно на весь подъезд. И так мне говорят, что это ваш брат ни с кем не здоровается?