Вкус крови. Десять историй о русских серийных убийцах

Совет знакомого помог. Когда Суклетина перевели в колонию для взрослых преступников, он действительно сумел понравиться одному из влиятельных здесь людей и тот взял парня под свою опеку. В последние месяцы покровитель даже стал давать Алексею уроки бокса, чтобы тот умел за себя постоять.

В 1962 году Алексей вышел из колонии, но ему и в голову не приходило взяться за ум и постараться как-то наладить свою жизнь. В конце концов, непочетно это на зоне. Уважаемые люди в тюрьмах не работают. Алексей твердо усвоил, что работать на государство – дело унизительное. По большей части он в эти пару лет на свободе пил с приятелями и случайными знакомыми, иногда помогал кому-то из соседей занести что-то в квартиру, нанимался разнорабочим, но в основном, конечно, просто пил.

В тот день он выпивал на лавочке вместе с приятелем. Бутылка закончилась, а денег на покупку второй у них не было.

– Знаю одну бабку, я ей плитку на днях чинил, у нее точно деньги есть, – сказал вдруг знакомый Алексея.

Поначалу молодые люди планировали позвонить в квартиру женщины и настойчиво «попросить» денег, но потом планы изменились. Они поднялись на нужный этаж, позвонили в дверь пенсионерки Марии Чертковой и попросили открыть дверь:

– Газовая служба, хозяйка, трубы проверяем, – громко крикнул Суклетин.

Женщина открыла им дверь. Алексей с приятелем тут же ворвались в квартиру. Пенсионерку избили связали, а потом для верности ударили статуэткой по голове. Пока женщина была без сознания, налетчики похватали несколько ценных вещей, нашли 80 рублей и радостно унеслись в ближайшую пивную пропивать трофеи. Пенсионерка вскоре пришла в себя и обратилась в милицию. Молодых людей арестовали буквально через пару часов в той же самой пивной. На сей раз Фемида была беспощадна к Алексею: 12 лет колонии строгого режима. Вероятно, тут сыграло роль и то, что ребята представились сотрудниками газовой службы, а она и так была весьма дискредитирована. По всей стране ходили страшилки про маньяка из Мосгаза, а тут какие-то налетчики в шутку так представились.

Человек везде учится жить и выживать. Суклетин уже знал, как нужно себя вести, поэтому быстро вошел в доверие к весьма влиятельному человеку по кличке Князь. Вот только другому уважаемому человеку Алексей активно не нравился. «Вор в законе» по кличке Дед и его помощник Икбин сразу невзлюбили парня, но до поры до времени не трогали. Только издевались по мелочи. Постепенно Алексей осмелел и решил, что все зло в его жизни от Икбина. Не будет его – не будет проблем. Суклетин оговорил поверенного Деда перед своим покровителем, но когда люди Князя пришли ночью убивать Икбина, правда вдруг вылезла наружу. Все узнали, что Алексей нагло оговорил человека. Такого тюрьма не прощает. Алексея перевели в касту «опущенных», а единственным способом выжить теперь оставалось сотрудничество с администрацией.

Побои, унижения и насилие – вовсе не самое страшное, что уготовано для таких людей, каким стал Алексей в тюрьме. Куда страшнее – изоляция. У таких людей своя посуда, к ним запрещено прикасаться, им нельзя смотреть в глаза другим заключенным, с ними нельзя разговаривать. Благодаря своему сотрудничеству с администрацией тюрьмы Алексей получил себе непыльное место работы в библиотеке, где и провел долгие годы заключения наедине с книгами и копившейся в нем злостью.

Неблагоприятная социальная обстановка, отсутствие системного образования и возможности с кем-то обсудить прочитанное – коктейль, который способен извратить смысл любой книги. А уж если все это легло на психопатичную основу, то вскоре книги превратят из этого человека монстра. Притом не имеет значения, какие именно книги будет читать человек. Вскоре у Алексея вырисовался круг литературных интересов: ему нравилось изучать жизнь диктаторов и истории о Джеке-Потрошителе. В одном из мистических романов он вычитал, что, вкусив человеческой плоти, человек становится неуязвим, и вскоре эта мысль уже не отпускала его. В какой-то момент ему казалось, что он обрел рецепт счастья и благополучия, а в какой-то – начинал ощущать себя абсолютным злом и… ему нравилось это чувство.

Глава 3

Дух свободы

1976–1980 гг