Вкус пепла

Странно, но слова Зиновьева почему-то не успокоили женщину. Мало того, слишком успокоенное, даже умиротворенное состояние любовника только насторожило ее.

– И все-таки, Гриша, мне как-то не по себе.

– Разберись с Канегиссером, и все встанет на свои места, – отрезал Зиновьев, – а то только одни обещания. А где дело? Точнее, тело?

– Если все будет, как ты говоришь, будет и тело.

– Тогда, значит, и нет проблемы. Все, свободна. Встретимся на Марсовом поле.

* * *

Бокий, примостившись на стуле в углу кабинета, сквозь прищуренные щелки век внимательно, цепко следил за тем, как Рикс «тонко» плетет нить допроса задержанного князя Меликова. Глебу Ивановичу было любопытно познакомиться с «объективной, доказательной и аргументированной» базой, которую Рикс, как он сам признался, должен был по приказу Феликса подвести к банальному уголовному делу, чтобы перевести его из разряда «уголовных» в «политическое».

Петр Леванович Меликов, старик, хозяин той самой квартиры, в которую сунулся перепуганный насмерть Канегиссер, тяжело опустив плечи под бременем так неожиданно упавших на него обвинений, с трудом удерживал слабое, изможденное тело на привинченном к полу, тяжелом дубовом табурете. Князь был тяжело болен: слабое сердце, застарелая, обострившаяся язва желудка плюс геморрой не давали возможности радоваться оставшимся минутам жизни. Руки старика, мелко дрожа, постоянно елозили по брюкам, как бы приводя те в порядок. А взгляд затравленно и неотрывно буравил следователя.

– Гражданин Меликов, вы по-прежнему утверждаете, будто не знакомы с Леонидом Канегиссером?

– Да, да… – Старческая голова непроизвольно затряслась. – С батюшкой отношения имели. Но это давно было. Очень давно. Еще тогда… А вот с сыном… Никогда. Честное слово!

– В каких отношениях состояли с отцом убийцы?

– Простое, банальное знакомство, – быстро нашелся князь. – Инженера Канегиссера знал весь Петербург. А как же… Фигура! Личность! Дважды виделись у его превосходительства…

– Дома у него бывали?

– Простите, что?

– Дома у Канегиссеров бывали? – чуть повысил тон чекист.

– Ну что вы… – На лице Меликова проявилось некое подобие улыбки. – Они ведь евреи. Он, его батюшка, приходил ко мне.

– И с Леонидом, до 30 августа, ранее никогда не встречались?

– Именно.

– И он понятия не имел, где вы проживаете?

– Совершенно верно.

– И вбежал в вашу квартиру гражданин Канегиссер совершенно случайно?

– В том-то и дело!

– И вы, конечно, его не ждали?

– Ни в коем случае!

– Вас уже грабили? – неожиданно поинтересовался Рикс.

– Дважды.

– Били?

– Да. – Князь все еще не понимал, куда клонит чекист.

– Вы звали на помощь? Вам помогли?

– Нет. Как же… Сейчас все люди боятся высунуть нос из своих квартир, – Меликов понял, что сболтнул лишнее, тут же поправился: – То есть я хотел сказать, такие времена… Беспокойные.

– А как в таком случае, – Рикс постучал указательным пальцем по исписанному листу протокола, – вы поясните тот факт, почему двери именно вашей квартиры в тот день оказались открыты для преступника? Чем тот и воспользовался.

– Не могу знать… – Меликов быстро обернулся, бросил взгляд на Бокия, словно ища в нем поддержку, после чего снова повернулся к следователю. – Я… поймите, я не слежу за дверьми. У меня есть прислуга. Они… Да, да, это скорее кто-то из моих девушек забыл закрыть дверь. – Князь робко улыбнулся. – Молодость, что поделаешь…

– Вы – монархист? – Рикс, не глядя на допрашиваемого, принялся пролистывать протоколы из папки с делом Канегиссера.

Меликов с силой сжал кисти рук.

– Государь отрекся от престола. Думаю, не имеет смысла…

– Смысл есть всегда. И во всем, – чекист чуть приподнял короткостриженую голову, исподлобья взглянул на подследственного, – особенно в таком неоднозначном деле.

Князь вторично обернулся к Бокию, но, не получив поддержки со стороны руководителя ПетроЧК, вынужден был вернуться в исходное положение.

– Что ж, – Рикс макнул перо в чернильницу, – будем расценивать ваше молчание как положительный ответ. Монархист.

Перо, скрипя, прошлось по бумаге.

– С кем поддерживаете контакты?

– В смысле? – не понял Петр Леванович.

– С кем из представителей прежней власти поддерживаете отношения?

– Ни с кем. Многие разъехались. Покинули Петербург… Простите, Петроград. К тому же мое состояние…

– Иначе говоря, ни с представителями царской власти, ни с представителями Временного правительства вы никаких контактов не поддерживаете?

– Так. Именно так.

– Опять врете! – Хлопок ладонью по столу. – А князь Юсупов? А полковник Ставров? А генерал Халимов?

Руки князя снова принялись елозить по брюкам.

– Но это же было так давно. Я с Юсуповым виделся год тому… А Халимов скончался…

– Это не имеет никакого значения! Раз вы раньше поддерживали связь с врагами республики рабочих и крестьян, то и сегодня поддерживаете их. Сие есть аксиома, не требующая доказательств! Вы были знакомы с Керенским? Да или нет?

– С Александром Федоровичем?

– Да или нет?

– Несколько раз имело место быть…

– Так и запишем в протокол: поддерживали отношения с Керенским.

Рикс неожиданно резко вскинул голову: