Вкус власти

На разбитых костяшках выступила кровь, Саян тряхнул рукой. К чёрту боль, к чёрту кровавые порезы. Его армия, его детище, его гордость, уверенно давит, давит остервеневшего противника. Сражение на огромном лугу неумолимо движется к логическому завершению. Ещё немного…, ещё чуть-чуть… И всё, что останется тупым охотникам, так это разбить свои буйные головы о неприступные стены.

От кирпичного парапета отскочила вражеская стрела. Кремнёвый наконечник выбил маленький фонтанчик искр. Саян лишь потёр щёку. Ещё одна тактическая ошибка первобытной армии: у каждого охотника за плечами висит короткий лук, но воспользовались им единицы. Основная масса увлечена тупой мясорубкой. Причём увлечена настолько, что совсем не замечает ни свиста стрел, ни пронзённых сородичей. А ведь один лучник на высокой стене под защитой кирпичного парапета стоит пятерых под стеной в чистом поле. Рядом в стену ткнулась ещё одна стрела.

Вторая манипула почти добралась до ворот. Пехотинцев и преторианцев разделяют считаные метры. Но охотники – крайне упрямые бойцы. Край манипулы не раздвигает, а подминает противника под себя. Первобытные воины не отступают, а гибнут, падают под сапоги, истекают кровью, но всё равно не отступают. И вот с победоносным треском щиты Второй манипулы соприкоснулись со щитами Преторианцев.