Вкус запретного плода

— Ну, скажем так: она пару раз нас засекла. Да ты не пугайся, в тот момент ничего не было, просто лежали и болтали, но она была в шоке.

— А почему вообще Ольга ее возле себя поселила? Жила бы Джейн внизу, с остальными, ничего бы и не случилось!

— Ну, видишь ли, она уже большая, ей заниматься надо. Правда, в школу она здесь и не ходила. Мы собирались записать ее в здешнюю, деревенскую школу, но сразу как-то не сложилось, документы из Москвы никак выцарапать не могли. Решили, что со следующей осени пойдет. Но Ольга с ней занималась, всерьез, между прочим, хотя и нельзя сказать, что слишком успешно. Вообще, скажу я тебе, хуже нет заниматься с собственным ребенком. Когда я в школе учился, в пятом классе полгода проболел, и мама со мной занималась. Вот был ужас! До сих пор мороз по коже дерет!

— Да уж! — кивнула Марина, вспоминая давнишнюю сцену в столовой. — Мне тоже кажется, что у них не получалось. Может, вообще в этом все и дело? Может, Ольге с Джейн стоило просто пожить какое-то время рядом? Попривыкнуть друг к другу, а заниматься с девочкой мог бы кто-нибудь другой. Нас же тут много! Чего там — второй и третий класс! Чепуха какая-нибудь!

— Может быть. — Илья не без удивления смотрел на Марину. Ишь, как завелась, кто бы мог подумать! Нет, действительно, Марина слишком близко к сердцу приняла эту историю! И снова, в который раз, Илья порадовался про себя: «Не зря Валерьян привез к нам эту девчонку! А красивая какая! И за что только этому уродцу Вальке такое счастье?!»

Словно уловив мысли Ильи, Марина неожиданно обернулась к нему, и Илья в который уже раз ахнул, так его всегда поражали эти ее глаза: пронзительно светлые на смуглом лице. А ресницы! Длинные, загнутые, иссиня-черные, а когда Марина прикрывает глаза, тени от ресниц ложатся на щеки. Илья любовался этими тенями в первую их с Мариной ночь, когда она, устав от ласк, заснула у него на плече…

Илья попытался припомнить, как выглядела Марина ребенком в то далекое лето. Илье казалось, что он запомнил ее глаза еще с тех пор и не узнал Марину сразу лишь потому, что ее появление в Крольчатнике казалось ему слишком невероятным. Да, глаза были те же, но образ вырисовывался в памяти смутно, расплывчато; нечто маленькое, пухленькое, в ямочках и перевязочках, с неожиданно толстыми и длинными для столь юного возраста косами. Каждое утро Марина усаживалась на крылечко их маленького финского домика и долго-предолго, явно кокетничая, водила щеткой по темным, блестящим, каскадом струящимся волосам. Илья не находил во взрослой Марине и тени того детского кокетства, казалось, ее совершенно не волновало, как она выглядит.

Взрослая Марина поражала Илью своей чуткостью, обостренным восприятием окружающего. И сейчас на прогулке они разговаривают, Марина вся ушла в разговор, а пробежал мимо Димыч, шапка у него набок съехала, остановила, поправила. У Ванечки рейтузы сползли, поймала и подтянула. Можно подумать, она давным-давно тут живет и все они ее дети!

— Марина, ты споешь нам после обеда? — попросила Соня, улыбаясь своей особенной улыбкой, которая всегда и на всех действовала безотказно. Только не на Марину.

— Ты же знаешь, маленькая, что после обеда надо спать.

— Ну капельку! — заныли близнецы. — Ну одну только песню! Про пиратов, как в прошлый раз!

— Про пиратов? Это какую же? Я много песен про пиратов знаю.

— Ну, как им все время плохой капитан попадался и они его за борт скидывали, — объяснил не то Сэмэн, не то Стэп.

— Нет, иногда связывали, — поправил брата не то Стэп, не то Сэмэн.

— А, это Щербакова. Но после обеда петь нельзя. Все будут сердиться! Лучше мы вернемся пораньше и я вам спою до обеда, хорошо?

— Хорошо! — обрадованно завопили все, но Соня осталась недовольна.

— Не про пиратов, а про любовь! Или тогда две песни!

— Но, Соня, все хотят про пиратов!

— А я тогда стану орать, орать, орать, и никто ничего не услышит, пока ты не споешь мне про любовь!

— Экая ты вредная! Да про какую такую тебе любовь надо?

— Про маленькую.

— Ну ладно, сдаюсь, спою вам три песни: мальчишкам про пиратов, Соне про маленькую любовь и еще одну для Илюши. Ты, Илюша, какую хочешь?

Илья задумался.

— Из Визбора что-нибудь, — застенчиво попросил он наконец. — Знаешь «Ты у меня одна»?

— Чего?! — Глаза у Марины сделались круглые-круглые, но, заметив, что Илье и без того неловко, быстро закивала: — Хорошо-хорошо, спою.

— Маринка, а откуда вообще ты так хорошо знаешь КСП? — неожиданно заинтересовался Илья. — Вроде бы мала для них.

— От мамы. — Марина улыбнулась. — Она у меня в молодости, когда еще училась, была заядлая кээспэшница.

— А где она училась?