Вкус желания

Сарказм в его тоне был как раз тем, что требовалось, чтобы дать передышку ее взбудораженным чувствам и умерить бешеное сердцебиение. Этот человек был непереносим и никак не соответствовал мнению большинства о нем. Он ничуть не оправдывал приписываемого ему хваленого обаяния.

— Прекрасно, — огрызнулась она, — но поспешите! Сегодня я рассчитываю на полноценный ночной отдых. Утром мне придется встать ужасно рано. Ведь хозяин дома помешан на пунктуальности.

Она приподняла край трехъярусных юбок и скользнула мимо него.

Делая крупные гневные шаги, Амелия быстро оказалась у двери кабинета. Он нагнал ее секундой позже. Уголки его рта кривились в подобии улыбки. Он не спеша, ленивой походкой подошел к камину и остановился возле низкого буфета, чтобы налить себе вина. Приняв решение сохранять спокойствие, Амелия молча ждала, пока он сделал основательный глоток, повернулся и направился к ней, где, молчаливая и скованная, она стояла на восточном ковре.

— Я вернулся сюда без четверти семь и обнаружил, что вас уже нет.

Он говорил тихо, без намека на эмоции.

Неужели только в этом дело?

Этот человек был невыносим!

— И что?

Он стиснул челюсти.

— Значит, вы закончили работу так быстро?

— Посмотрите сами, если не верите, — сказала она, кивнув головой в сторону шкафчика. — Вон там вы найдете все документы, аккуратно сложенные в папки. Можете проверить и ящик. Он пуст.

На этот раз лорд Армстронг одним залпом опрокинул в себя содержимое бокала. То ли он очень хотел лить, то ли был разгневан. Ее охватило сладостное чувство триумфа. Она подавила улыбку, грозившую прорваться сквозь ее стоическую серьезность.

— Вы должны были работать еще полтора часа, — заявил он, крутя в руке пустой бокал.

— Вы требовали, чтобы я закончила работу. Я ее закончила. И что, по-вашему, мне оставалось делать? Сидеть за письменным столом и бить баклуши?

В его горле зародился безрадостный смех.

— Похоже, я недооценил ваше прилежание и ваши способности. Вижу, что мне следует побольше загружать вас работой, чтобы вы были по-настоящему заняты.

Мимолетный сладостный вкус победы исчез без следа.

Не отрывая от нее взгляда, он поставил пустой бокал на стол и теперь смотрел на нее в упор, при этом глаза его темнели и принимали оттенок хорошо ограненных изумрудов безупречного качества.

— Вам следует умерять свою словоохотливость. Ваш язык не доведет вас до добра. Вы еще не поняли этого, Принцесса?

Амелия уловила охриплость в его голосе и сглотнула, почувствовав эротическую напряженность его взгляда. Когда его взгляд переместился на ее рот, она инстинктивно отступила на шаг назад. Он мгновенно понял ее и сделал шаг к ней, оказавшись много ближе, чем раньше.

Чуть опустив голову, он пробормотал шепотом:

— Это может спровоцировать мужчину на опасные поступки.

Его голос был сама обольстительность, окутанная бархатистым теплом. Ее взгляд обратился к его рту, к полной нижней губе. Амелия снова сглотнула и нервно провела языком по нижней губе.

Все произошло так быстро, что она не успела и глазом моргнуть. Легкое движение его руки, и она оказалась в его объятиях. Персиковый цвет шелка соприкоснулся с шерстью цвета шалфея, ее груди оказались расплющенными о его крепкую грудь. Амелия замерла, сердце ее затеяло бешеную пляску, когда голова его начала медленно опускаться.

«Отстранись! Закричи! Да сделай же что-нибудь! Не стой, как идиотка!» Но тело ее охватила истома, руки и ноги обессилели, как бывает у пловца, вынужденного плыть против мощного глубинного течения. Потом его губы нашли ее губы, и прилив чувств потащил ее в глубину.

В отличие от робких попыток лорда Финли виконт не пытался силой раздвинуть ее губы или разомкнуть их пламенем своей страсти. Нет, он ухитрился сделать это с обольстительным изяществом, прикусывая, а потом нежно лаская ее нижнюю губу, пока со слабым вздохом ее губы не раздвинулись сами. И тогда он погрузил пальцы в тяжелое руно ее волос и пленил ее голову, придерживая ее руками. Потом прижался губами к ее рту.

Колени Амелии подогнулись, а руки вцепились в шелковые отвороты его сюртука. На один краткий миг она выплыла на поверхность из тумана страсти и подумала: пора остановиться или по крайней мере попытаться сопротивляться. Но медлительное вторжение его языка убеждало ее в обратном. Оно усыпляло ее чувства и лишало ее сознание ясности. Амелия шире приоткрыла рот. Она желала большего.

Он издал громкий стон и, будто угадав ее желание, положил руку на ее бедро и привлек ближе к себе. Они соприкоснулись нижними частями тел, и она ощутила животом его возбужденный пульсирующий орган, и это интимное соприкосновение вызвало приток тепла и смутившую ее влагу в самом сокровенном местечке ее тела.