Вкуси Меня

Сначала из под одеяла появилась одна нога, потом другая. Потихоньку подняла свою тушку. Какое-то восстание из мёртвых получилось. Практически наощупь дошла до нужного помещения, особо не раскрывая глаз. Сделав свои делишки, я подошла к умывальнику и посмотрела на себя в зеркало, что висело на стене.

— Чт… — в наивысшей степени шока я подняла руку к лицу и тут же мой взгляд привлёк металл на моём запястье, — Что за чёрт?! — веселье заключалось в том, что и на второй руке я увидела это.

Поднесла к своему носу кисти моих рук и собрала глаза в кучу. Это были наручники. Цепь, соединяющая их, болталась разорванная пополам-блям-блям.

Я посмотрела на своё отражение: волосы — воронье гнездо, шея расцарапана, тело в синяках. Сделала несколько шагов назад, в коридор, к большому зеркалу… Ноги — одна сплошная синька. Алконавты бы приняли за свою, с бутылкой и прямо в космос.

— Мамочки… — в ужасе прошептала я, осматривая себя, — Долбанная канава! Долбанные мужики! — и тут я замерла.

Я же убегала от… по местной лесополосе. И если я сейчас нахожусь дома, то значит он меня не поймал. Значит… додумать не успела, меня отвлёк звонок домашнего телефона, что остался от прародителей. Проводной. Раритетный. С круглым циферблатом. Дизайнерское сердце предательски не дало избавиться от этого советского элемента декора.

— Ну что, соня, ты встала? — весело поинтересовалась Крис, — Время два часа дня, а ты мне всё не звонишь. Твой смартфончик у меня с ключами от машины и прочими цацками

— Крис… — я сглотнула, — А как я домой вчера попала?

Молчание на проводе.

— В смысле как? Ты ушла, и я под утро, как вечеринка закончилась, позвонила тебе поинтересоваться, доехала ли ты до дома, и ты мне, цитирую сказала: “Угу” и бросила трубу, — подруга в замешательстве, — А что такое? Ты приезжать собираешься? Я тебя одну тут жду. Даже Таня ушла отсыпаться. Мне грустненько. Хочу на волю.

— Да так, — отмахнулась я, — Скоро буду.

Я положила раритетную трубку на её законное место и медленно, смотря только на свои руки в наручниках, поплелась к кровати. Села. Голова трещала. Что всё-таки со мной вчера произошло? Мысли путались. Я попыталась ещё раз восстановить хронологию вчерашнего дня: я проспала, меня уволили, матушка любезно продолбила мне дырку в черепке со Стасиком-петушасиком, потом я врезалась в гелентваген и скрылась с места преступления… На этом моменте голову начало ломить сильнее… Вроде как в бандита, но потом… Случилось радостное ЭКО… Извилины, напрягаясь, танцевали кукарачу на остатках моих интеллектуальных возможностей. Меня одели к показу. И я стопроцентно помню, как перед показом встретила Стасика с розами, — я посмотрела на свою руку. Точно. Стасик был, потому что шипы его преподнесённого мне сена поранили меня и испортили перчатку… Кстати, о перчатке! Это я точно помню! Крис всегда-всегда меня учила не забывать про деньги! И вот бинго, я же стала богата после продажи костюма! На 50 тысяч баксов!!! Щенячья радость выкрутила реле счастья на максимум. Я не помнила, почему у меня были синяки, и как я добралась до дома — да и всё равно! Это в прошлом! А вот мани ин май кармани!!! Юху-у-у-у! Я подпрыгнула на кровати, погладив низ живота — моего ребёночка, попросив голосовую станцию врубить на полную “Дискотеку Аварию”. Станция, моя понимающая подружка, решила включить “Пей, пиво!” Я была не против. Улыбнулась. И так, подпевая мелодии в такт и также двигая остатками своего небитого тела, я дошла до кухни и на слово “мясо” в песне — я согнулась пополам. Живот зверски заломило. Сначала тошнота подступила к горлу, а потом и вовсе стакан только что выпитой воды вышел наружу. Что? Уже? Я попросила станцию сделать потише. Резко захотелось умереть. От тошноты. От дикого голода. От того, что стало раздражать абсолютно всё, включая цвет ручек на кухонном гарнитуре!

Пару секунд — я приказала станции захлопнуться. Оперлась на керамическую раковину. Что ж так плохо-то. Это, наверное, я вчера что-то съела не то. Наверное, перенервничала на показе, раз мало что помню. Открыла аптечку. Сейчас закинусь углём. Как там говорится? 1 таблетка на 10 кило живого веса? Съем 6 с запасом. Всё-таки ребёнок, наверное, тоже нуждается. И только я вскрыла упаковку и положила в рот себе изумительное изобретение человечества — ситуация с объятиями раковины повторилась. Да не может же токсикоз так быстро начаться!? Ладно. Мамочки на форумах говорят, что обычно ели к вечеру. Может мне удасться. Попозже.

Открыла гардероб. Продолжим играть в женственность или хватит? Я посмотрела в зеркало на себя. Глаза горели. И на фоне слишком белой, даже какой-то фарфоровой кожи мои светло-карие глаза выглядели неестественно чёрными. Я решила поинтересоваться у ребёнка, раз у нас пошла уже коммуникация:

— Если мне сейчас не станет легче, карапуз, я пойду в кроссовках. Если ты всё-таки меня отпустишь и дашь выпить чашечку чая с кусочком чего-нибудь съедобного, я буду похожа на твою вполне красивую маму-женщину, а не мешок из-под картофана.