Владелец заводов, газет и пароходов...

Меж толстых пальцев пробилась тонкая струйка крови... Очнувшись от сковавшего всех оцепенения, оглушительно завизжали сразу три женщины, а тело аристократа окончательно повисло на руках его свитских. Быстрое бегство под резкие свистки и крики начавших преследование жандармов, многоголосый шум взволнованно-шокированной толпы недавних зрителей, небольшой безлюдный закоулок, где он избавился от револьвера, и запоздалое понимание - все пошло совсем не так, как предполагалось. В голове была всего одна мысль: бежать, бежать немедля и не оглядываясь!..

Тем временем, пожилой румынский аристократ, закончил обтирать руки и лицо душистой водой, уложил в небольшой дорожный кофр свои туалетные принадлежности, после чего подхватил охотничью нарезную двустволку под дробовой патрон и закинул на верх большого, массивного и изрядно рассохшегося от старости платяного шкафа. Вновь обтер руки, и провел неожиданно молодыми глазами по скромной квартирке, снятой им загодя и за сравнительно небольшую плату. Не обнаружив и малейшего следа своего здесь присутствия, "охотник" тут же успокоенно хмыкнул и со всем пристрастием осмотрел свой пусть и не новый, но вполне приличный выходной костюм, воспользовавшись для этих целей небольшим зеркалом в прихожей. Через пять минут пожилой буржуа уже был на улице, где с некоторым сожалением оглядел пустые ступени и суетящихся зевак - жертву злодейского покушения почти сразу унесли внутрь "Империала", толком никто ничего не рассмотрел, поэтому версии произошедшего цвели, что называется, на любой вкус: от террористического акта до апоплексического удара.

- Да-да, вы правы, это просто ужасно!

- Представляете, так и не поймали! Зачем тогда вообще нужны эти жандармы, если посреди города...

- Во времена моей молодости о таком даже и помыслить не могли!..

Покивав головой и согласившись с тем, что нравы день ото дня падают все ниже и ниже, и недалек тот день, когда повсеместно воцарится анархия, буржуа потихонечку отделился от начавшей расходиться толпы и дошел до скучающего извозчика:

- Больё-сюр-Мер.

Пожилой мужчина, вальяжно развалился на сидение покачивающегося на ходу экипажа, и время от времени посматривал по сторонам, едва заметно при этом улыбаясь.

"Надо же, какой шевалье шустрый оказался! Не ожидал, не ожидал. Впрочем, это ничего не меняет - вернется к себе и будет сидеть, как мышь под веником. Тихо, и не отсвечивая. М-да. Был в Ницце, и ни разу не искупался на ее знаменитых пляжах, а так же так и не посетил ее не менее знаменитых ресторанов и казино... Кому рассказать - не поверят! Поэтому, из-за врожденной скромности, никому ничего рассказывать и не буду".

Покинув экипаж рядом с гранд-отелем "Бристоль", бывший граф Дракула окинул его окрестности безразличным взором, после чего зашагал к вокзалу: поезд на Монако ждать не будет!..

Ровно через двое суток этот же мужчина, странным образом помолодевший и постройневший, вдобавок еще и обзаведшийся небольшими подкрученными усиками и щегольской бородкой, зашел в купе поезда "Париж-Санкт-Петербург", сбросил на столик свою трость и саквояж, после чего уселся сам. Когда картинка за окном дернулась, он откинулся назад, поправил что-то неприметное на левой руке, и замурлыкал тихую мелодию. И если бы только кто-то исхитрился ее услышать (а еще в совершенстве знал русский язык), то этот некто вполнебы мог разобрать довольно странные слова:

- Не кочегары мы, не плотники - но сожалений горьких нет, как нет...