Владелец заводов, газет и пароходов

Яркие огоньки свечей тысячекратно отражались от старательно натертого мастикой паркета, по зале скользили тоненькие фигурки дам, чьи платья, прически и украшения лишь оттеняли (ну, по большей части) красоту хозяек. Тяжеловесно, и вместе с тем величаво двигались их кавалеры в строгих виц-мундирах, или черных фраках... Ах, этот большой осенний бал! Далеко не каждое аристократическое семейство высшего света могло устраивать подобное мероприятие хотя бы раз в год. Князья Юсуповы могли. И не только могли, но и устраивали, раз от раза радуя всех его участников обилием живых цветов и самых изысканных кушаний, затейливостью лотерей и конкурсов, красотой хозяйки бала и удивительно теплой атмосферой, в которой не было места ни тоске, ни унынию. Нынешний же бал и вовсе был особенный, ведь многочисленных гостей встречал ни много ни мало - сам хозяин дворца на Мойке, князь Николай Борисович!.. Одним только своим видом опровергая все слухи о своей же старческой немощи и болезни. Да, чуть-чуть бледноват, возможно, слегка прибавилось морщин на высоком челе - но светский лев по-прежнему был уверен в себе и силен, успевая не только принять все поздравления и приветствия, но и перекинуться парой дежурных фраз с каждым из прибывающих.

- Примите мои уверения в совершеннейшем почтении, князь.

- О, Александр Яковлевич! Рад, определенно рад вас видеть. Возможно, несколько позднее, мы сможем немного побеседовать?

- Всенепременно, Николай Борисович.

Небольшой поклон подвел черту короткой беседе. Уже удалившийся на пару шагов князь Агренев услышал фразу, в точности повторяющую его недавнее приветствие, вот только ответ на нее был совершенно другой:

- Барон. Баронесса. Прошу вас, чувствуйте себя как дома...

Еще несколько шагов, и разговор хозяина с очередными гостями стал полностью неслышим - негромкая музыка и ровный гул приглушенных голосов, переплетаясь, полностью глушили все остальное.

"В последнее время, ну всем со мной надо срочно переговорить. Единственно, что обнадеживает - уж кому-кому, а Юсупову от меня точно денег не надо. Ух, вот это... Гм, ожерелье!".

Вежливо поклонившись счастливой обладательнице красивой груди третьего размера, дополнительно украшенной глубоким декольте и бриллиантовым гарнитуром (стоимостью этак сотни в две тысяч полновесных рубликов), а затем не менее учтиво раскланявшись с графом Строгановым, гордым от обладания подобными сокровищами, молодой князь огляделся и обреченно вздохнул. Пройдясь по залу и засвидетельствовав в процессе этого увлекательного путешествия свое почтение (в гробу он их видал!) почти полусотне знакомых аристократов, Александр еще раз огляделся. Подумал-подумал, да и стал потихоньку смещаться поближе к окнам-витражам - для танцев было еще рановато, а для светских разговоров "ни о чем" отсутствовало подходящее настроение. Возможно, попозже...

- Князь?..

Впрочем, собеседник нашел его сам. Военный атташе французского посольства, полковник Луи Мулен, увидев владельца единственной в своем роде оружейной компании, заметно оживился и расцвел самой что ни на есть радостной улыбкой.

- Как удачно нас свел случай, князь!

"Как же, случай. Уже все в Питере знают - если и можно меня где-то с гарантией увидеть, так это на приемах и балах у Зинаиды Николаевны. Чем ты, жабоедина, и пользуешься. Причем уже второй раз подряд!..".

- Весьма удачно. Чем могу?..

Полковник едва заметно скосил глаза влево, вправо, и пристроился рядом с Александром, подладившись под его шаг.

- Меня просили уточнить.

Мулен сделал многозначительную паузу, намекая на высокое начальство. Только вот непонятно на какое именно: по дипломатической линии, или по военной?

- На каких условиях вы бы согласились принять на свою фабрику нескольких французских инженеров.

- На работу?

- О, что вы, речь идет лишь об обычной стажировке.

- Дорогой Луи, вам прекрасно известно, что я никого не стажирую. Не принимаю делегаций, не обмениваюсь опытом, не провожу экскурсий... И так далее, и тому подобное. Так что мой ответ вам известен.

Официальный шпион Третьей французской республики изобразил на лице нешуточное огорчение, но что-то сказать так и не успел:

- И хочу заметить, что в свое время вы тоже отказали в аналогичной просьбе моему хорошему другу, профессору Менделееву.

- О ля-ля, что я слышу! Так это... Месть?..

Собеседники приятно посмеялись над этой милой шуткой.

- И все же, князь, меня очень огорчает столь малое сотрудничество меж нашими великими странами.

Александр наконец добрался до заранее облюбованного места рядом с приоткрытым окном, и остановился, отгораживаясь грузной фигурой атташе от остальной публики.

- Скорее, мой дорогой Луи, вас огорчает другое сотрудничество. С другой, хм, великой страной.

Почти моментально глаза Мулена стали очень серьезными - потому как до этого дня князь таких откровенностей себе не позволял.

- Возможно, вы правы. Знаете, никогда не мог понять...

Так и не заданный вопрос на мгновение повис в воздухе.

- Всего лишь вопрос выгоды. Станки моих немецких друзей оказались качественнее, а предложения кредита выгоднее остальных, вот и все.