Владимир Крючков. Время рассудит

Мы приводим факты, характеризующие с самой лучшей стороны работу на «Баррикадах» отца Владимира Крючкова, потому что совсем неожиданно в 1946 году в его отношениях с руководством возник конфликт. В чём была причина, сейчас судить трудно, тем более своим близким, в том числе сыну, он никогда и ничего в связи с этим не рассказывал. Как бы то ни было, решил Александр Ефимович воспользоваться возможностью досрочно, по болезни, уйти на пенсию — и без того не крепкое здоровье за годы войны оказалось совсем подорванным. Но остановить прогрессирующие заболевания было уже невозможно, и в 1951 году А. Е. Крючков преждевременно ушёл из жизни…

Обратим внимание, что вклад баррикадцев в победу был отмечен высокой боевой наградой — орденом Красного Знамени. Завод работал даже в ходе уличных боёв за Сталинград, до конца августа 1942 года, пока в ходе бомбардировок и обстрелов не был практически стёрт с лица земли.

Систематические налёты немецкой авиации на Сталинград осуществлялись силами 4-го воздушного флота ВВС Германии. Его задачи были сформулированы в директиве Верховного командования вермахта № 45 от 23 июля 1942 года: «Особенно большое значение имеет заблаговременное разрушение Сталинграда… Движение судов в нижнем течении Волги должно быть парализовано путём сбрасывания мин».

Первый массированный налёт на город, продолжавшийся три с половиной часа, был произведён ещё в ночь на 23 апреля 1942 года. А во второй половине дня 23 августа началась массированная бомбардировка Сталинграда, в которой участвовало около четырёхсот фашистских самолётов. Варварскому разрушению подверглись жилые кварталы, больницы, детские и культурно-бытовые учреждения. Город был охвачен пожарами, горели дома, пристани и деревянные строения; вспыхнули нефтехранилища, и огненная лава, сползая вниз, накрыла Волгу[19]

.

Кто 23 августа 1942 года находился в Сталинграде, тот хотя бы раз в жизни делился пережитым с другими. Потому что такое забыть невозможно. Во всяком случае, автору книги в своей жизни довелось выслушать не один рассказ очевидцев об этом трагическом событии.

Когда начались первые разрывы бомб, Владимир Крючков находился в центре города — у него был как раз выходной день. «Это был кромешный ад! — описывает увиденное Крючков. — Вокруг рушились здания, после прямого попадания они разом оседали на землю, поднимая высоко к небу клубы дыма и плотной пыли. Люди же почему-то искали защиты от бомб и осколков именно вблизи строений, сотнями погибая под их обломками. Вокруг раздавались крики, стоны, начались пожары, а самолёты волнами всё шли и шли на город.

Перед бомбометанием лётчики делали большой разворот и, пикируя, заходили с востока, из-за Волги, уклоняясь таким способом от огня наших зениток, расположенных в западной части города. Вечером от разлившейся нефти, горевших пароходов и барж заполыхала Волга. Зрелище горящей реки производило впечатление какого-то кошмара!

…Мне каким-то чудом удалось живым выбраться из центра города. Один раз близким разрывом меня бросило на землю и привалило сверху деревом. Домой я смог попасть лишь глубокой ночью, а к утру, несмотря на сильную боль в ушибленной спине, побежал на завод.

На «Баррикадах» тушили многочисленные пожары, спасали уцелевшее оборудование и наиболее ценное сырьё. Стало ясно, что нормальная работа предприятия в условиях непрекращающихся бомбёжек и обстрелов уже невозможна. Поэтому было принято решение вывезти всё, что только можно, на другой берег Волги».

Об этой страшной бомбёжке рассказывала автору книги и племянница Владимира Александровича — Алевтина Владимировна Фредерикс (до замужества — Горшенина), дочь его старшей сестры Валентины. Конечно, многое пережитое в Сталинграде во время войны стёрлось из детской памяти, но многое она восстановила по рассказам матери. «Когда немцы начали бомбить Сталинград, мы жили в центре города на улице Пензенской. Недалеко от нас находился нефтесиндикат — огромные резервуары с нефтью (на этом месте сейчас расположен ЦПКиО). Ещё было светло, когда загорелись нефтебаки, и сразу же наступила кромешная тьма, горящая нефть потекла в Волгу, и река загорелась. Ужас!

Бомбёжки не прекращались и в последующие дни. Мой дедуля Александр Ефимович и дядя Володя (Крючковы) занимались эвакуацией за Волгу завода «Баррикады», а моя мама, бабуля и дети — брат с сестрёнкой, которая только что родилась (13 августа 1942 года), и я — в спешке собирались в эвакуацию, так как у пристани уже стояла баржа, которая быстро заполнялась людьми. Но мы не успели на неё, так как, по рассказу мамы, я потерялась в суматохе, а когда меня нашли, баржа уже отошла от берега. Это было нашим счастьем и спасением. До противоположного берега баржа не дошла — налетели фашистские самолёты, и от прямого попадания баржа затонула вместе с людьми».