Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»

На первых порах горнолыжного бума, начатого телевидением, в вышестоящем партийном органе морщились: зачем это? Для чего такой снобистский, такой элитарный вид спорта нашему простому советскому человеку? Ведь базы, инвентарь — все это так дорого. На совещании в отделе пропаганды ЦК прозвучал даже вопрос: «Не пора ли одернуть Маслаченко?» Впрочем, примерно так было и тогда, когда он первым показал советскому зрителю парусную доску и дельтаплан. Наверное, не более благосклонно отнеслось бы руководство и к хоккею с шайбой, не будь он ко времени своего вторжения на территорию СССР уже столь популярен в мире.

Спрос на горнолыжный спорт в несколько раз превышал предложение, что само по себе снимало вопрос о его элитарности. Остановить процесс было уже невозможно.

Стали выезжать за рубеж наши лучшие горнолыжники. Руководителем сборной был назначен Леонид Тягачев, ныне президент Олимпийского комитета России. Наши спортсмены поднимались все выше и вскоре начали врываться в элитные мировые десятки. Когда один из величайших горнолыжников мира швед Ингемар Стенмарк увидел нашего Александра Жирова, он воскликнул: «Этот парень в скором времени будет побеждать всех».

Потом это восхождение оборвалось. Искренний спортивный интерес амбициозных дарований начал вытесняться дельцами из Спорткомитета, дорогостоящий горнолыжный инвентарь все больше становился предметом наживы. Вмешались компетентные органы. Состоялся показательный процесс. Руководитель женской сборной страны получил немалый срок. Другая важная фигура в том деле чудом унесла ноги, помогли сильные мира сего. Та фигура ушла в другое ведомство, причем с повышением. Александр Жиров погиб в автокатастрофе.

Прежняя легендарная сборная перестала существовать. Новая — воссоздаться уже не могла, не было почвы. Но остался сам горнолыжный спорт — красивый и бесстрашный.

Из горнолыжного спорта вышел и зацвел буйным цветом фристайл с его могулом (слалом по буграм), а также акробатическими прыжками с трамплина. В середине 80-х возник сноуборд — сначала слалом, а позже хафпайп — фигурное катание в огромном желобе. Но само катание на горных лыжах — это как могучий ствол дерева, пустившего корни во всем мире. И это уже навсегда.

Вспоминаю, как весной 1988 года мы с Владимиром Никитовичем отправились в Домбай на первые в нашей стране международные соревнования по фристайлу. Говорили тогда много — на горе, вечерами в гостинице, затем уже в Москве, в телецентре, где он прокручивал свои и чужие, старые и новые фристайловские фильмы и передачи. И тогда у меня даже стало складываться впечатление, что с него, с Маслаченко у нас и начался этот вид спорта. Когда я сказал ему об этом, он рассмеялся: «Эдак, чего доброго, я окажусь «отцом» отечественного фристайла. Но это не так. Просто в 78-м году мы с коллегами сделали первый на телевидении материал о новом виде спорта. То был пятнадцатиминутный очерк, смонтированный на основе американского фильма «Спирит». Я написал текст, который прочитала известный диктор Дина Григорьева. С тех пор старался не пропустить ни одного сюжета по фристайлу из тех, что поступали из-за рубежа. И давать в эфир. Я старался не напрасно. Какая была почта, какая реакция! Фристайл быстро завоевывал популярность. С самого начала меня беспокоил вопрос, каким быть новорожденному, какими путями развиваться. На эту тему мы стали выпускать передачи. Критики там было много…»

Одна, но парусная страсть

Однажды за то, что он снял и показал секцию энтузиастов парусной доски, его отстранили от программы «Время». Но потом, когда он дополнительно разъяснил (хотя сие было внятно изложено в самом вышедшем в эфир материале), что данная секция произрастает не в элитном дачном поселке, а в простом советском колхозе, опального комментатора в эфир вернули. Не в первый раз и не в последний. Позже Маслаченко сам публично рассказал о другом случае: «Миша Гохберг — профессор, заместитель директора Института физики Земли. Великий дельтапланерист! Фанатик и энтузиаст этого вида спорта. Когда я его снял и показал всей стране, опять получил по шее. Опять скандал, опять чуть ли не оргвыводы».