Владимир Набоков: pro et contra. Том 1

Не исключено, что с блоковскими темами связана и сцена в ресторане, куда Ван приглашает Аду и Люсетту. Вся эта сцена построена на обыгрывании русских (в частности «цыганских») романсов, традиция очень заметно представленная в поэзии Блока, а также в его статьях (напомним и о многочисленных романсах, переписанных в его Записные книжки). В «Предисловии» к «Возмездию» упомянуты «цыганские апухтинские годы»; в «Speak, Memory» Набоков говорит о своих юношеских стихах: «Worst of all were the shameful gleanings from Apuchtin'sand Grand Duke Konstantin'slyrics of the tsiganskitype» [173]— в «Аде» же упомянуты и Grand Duke Konstantin (264 1/26–34) и tsiganshchina

(410/15), последняя — рядом с именем Аполлона Григорьева, которому Блок посвятил две статьи (и выпустил том его стихов) и чья «семиструнная подруга» также цитируется в ресторанной сцене «Ады», как «pseudo-gipsy guitar piece» («псевдо-цыганский гитарный номер»). Тут же переведено и начало «единственного памятного лирического стихотворения Тургенева» — «Утро туманное, утро седое…» — (412 / 27–29), которое взято эпиграфом к стихотворению Блока «Седое утро» (его начало: «Не этот голос пел вчера / С гитарой вместе на эстраде») [174]. Наконец, сюда относятся стихи Блока, действие которых происходит в ресторане, вроде «Я пригвожден к трактирной стойке», «В ресторане» и «Незнакомка» — это стихотворение прямо названо в «Аде»: «Blok's Incognita»(460/10), причем этот перевод названия (и стихотворения и пьесы Блока), кажется, перекликается (этимологически и сюжетно) с одной из фраз в описании ресторана: «look of professional recognitionon the part of passing and repassing blyadushka» [175]

— чем собственно и является блоковская незнакомка. Высказывания Набокова о самом Блоке слишком многочисленны, чтобы их приводить здесь, во всяком случае, они делают подобное использование блоковских тем весьма вероятным (ср. еще Вивиан Дамор Блок в «Лолите», где несомненно виден корень «amor» — «любовь» и — с меньшей очевидностью — некоторая фонетическая перекличка с демоном).

5/9 (403/253) ^{311}. Во-первых, про Китеж невозможно сказать «is» (есть, является) в настоящем времени. Китеж был городом, по известной легенде, опустившимся на дно озера, так что здесь — характерная набоковская метонимия: озеро названо именем города, находящегося на его дне («как под водой на дне легенд», как сказано у Пастернака). Китеж, разумеется, столь же далек от Луги [176], сколь название этого города — от слова «луг».

9/14 (403/253) ^{312}. Князь Иван Темносиний, отец Софьи — видимо, еще и игра на имени Князя Василия Темного

(т. е. слепого). Имена Ивани Василийсоотносятся так же, как Олег и Игорь в примере, разбиравшемся в первой части (но уже на московском, а не киевском престоле). Тему синего цвета в собственных именах специально разбирает Локрантц (р. 85), что отчасти цитировалось выше.

13/22 (405/255) ^{313}. Eugene and Lara — на наш слух эти имена воспринимаются наоборот, сначала как искажение фамилии Ларинаи лишь во вторую очередь в связи с «Доктором Живаго» [177]

.

20/33 (406/256) ^{314}. New Believers — «Нововеры» (хотя, конечно, возможен литературный перевод, вроде «новообращенные верующие») — ср. имя Starover Blue, упоминавшееся в первой части и разбиравшееся у Локрантц. Слово «староверы», таким образом, в одном романе передано фонетически и переосмыслено, в другом — семантически (но с противоположным смыслом).

35/10 (406/256) и 282/6 (417/267) ^{315}. «Полурусская деревня Гамлет» и «русская деревушка Гамлет» — это не только каламбур на совпадении имени Гамлета и нарицательного hamlet «деревушка» [178], но и каламбур на названии повести Тургенева «Гамлет Щигровского уезда», где имя Гамлета поставлено в синтаксическую конструкцию, обозначающую географическую и административную принадлежность деревни: «деревня Гамлетовка Щигровского уезда».

61/11 (407/257). Lyovin, рядом с Old Leo (старый Лев) появляется в разговорах Ады. Прокомментировав то, что относится к внутреннему монологу, Проффер ограничивается констатацией «Lyovin is „Levin“ — the hero of Anna Karenina»(Левин — это Левин, герой «Анны Карениной»). Конечно английский читатель не обязан знать, что по-русски могут не различаться еи ё,но важнее объяснить, что фамилия Левин образована от собственного имени Толстого, которое он произносил как Лёв и так же транскрибирует его Набоков: Count Lyov Nikolaevich (Speak, Memory, p. 254, см. также Index) — это могло бы быть еще одним объяснением того, что тетя Китти (my aunt Kitty — говорит Демон Вин) была замужем не за Левиным, а за самим Lyovka Tolstoy, the writer (писателем Лёвкой Толстым), наряду с автобиографическими реминисценциями Толстого в эпизоде Китти и Левина, на которые ссылается Проффер [240/18–19 (414/264)].