Владимир Святой. Создатель русской цивилизации

Повод к написанию «Послания» дало, видимо, как раз прибытие римских послов ко двору русского князя. Леон написал сочинение на родном, греческом языке. Но основные его идеи придворные священники могли изложить князю и на русском. Это было, конечно, обращение не столько непосредственно к князю, сколько именно к духовенству, дававшее ему аргументы в богословском споре. Писался текст, возможно, по поручению патриарха – и не это ли «Послание» в итоге запомнилось при киевском дворе как патриаршее? Событие отразилось и в Начальной летописи, которая относит наставление о латинянах еще к «Речи философа»: «Слышали же и то, – говорит он в летописи, – что приходили от Рима учить вас вере своей. Вера же их немного против нашей искажена. Служат ведь на опресноках, то есть на облатках, которые Бог не заповедал».

События на Западе не только нежданно напомнили князю о раздумьях над выбором «закона». Они побудили его укрепить западную границу Руси, а затем и предпринять последнюю свою – и за все христианское время единственную – завоевательную войну. Усиление Польши, как бы то ни было, требовало ответного усиления киевской власти над Волынью и Червонной Русью. Волыняне же доселе оставались независимыми во внутренних делах, разделенными на несколько племенных княжений с собственными стольными градами – может быть, с верховным князем во главе. Кроме того, поражение Чехии открывало дорогу на Запад. Прикрытые от Польши Червенскими градами, земли белых хорватов оказались фактически самостоятельными после потери чехами Кракова. Однако им угрожали другие соседи – венгры, завоевавшие уже немало славянских земель. Владимир не желал уступать кому-либо земли хорватов. Они остались единственным восточнославянским, древнего антского корня, племенем, которое еще не входило в состав его державы.

В начале 992 года Владимир выступил на Запад. Какое-то время он провел в Белгороде на Ирпени, излюбленной своей резиденции. По его приказу Белгород был перестроен и укреплен заново. В расширившийся город с усиленным гарнизоном «свели» на жительство множество людей из других градов. Размерами и мощью укреплений Белгород сильно уступал Переяславлю. Но если Переяславль стал сердцем восточного, левобережного крыла засеки, то Белгород – западного, правобережного. Заодно он прикрывал с тыла войска великого князя, двинувшиеся теперь на закат.

Владимира, вероятно, сопровождали в походе вступившие в отрочество сыновья – Всеволод «Рогнедич» и Святослав «Мальфредич». Святослава Владимир поставил на княжение в Деревской земле, возрождая тем самым племенную автономию древлян. Здесь он, конечно, встретил хотя бы показную благодарность. Но Всеволода он намеревался посадить князем на Волыни – и наткнулся на сопротивление.

Волынская знать, частично крестившаяся еще в IX веке и постепенно отвращавшая от языческих обычаев люд, ничего не имела против крещения Руси. Но свою власть немалая часть волынских князей и «господ» отдавать даже крещеному Киеву не желала. Когда-то они подчинились Владимиру мирно, озабоченные усилением поляков. Теперь, когда Владимир отодвинул польский рубеж, следовало заботиться уже на его счет.

Летописец ничего не говорит о волынском этапе похода. Судить мы можем по результатам, отразившимся и в материалах раскопок современных археологов, и в самой же летописи. Владимиру пришлось начать военные действия и разрушить несколько волынских племенных градов, в том числе два довольно крупных, соперничавших по размерам с Киевом. Однако другие сдались без насилия и разрушений – в их числе Волынь, стольный град всех волынян на Буге. Владимир, однако, не полагался ни на раздавленных бунтарей, ни на местных сторонников. В землях двух сильнейших племен волынского союза – собственно волынян и лучан – он выстроил два укрепленных града, которые должны были стать новыми оплотами киевской власти. На востоке, у лучан, это был Луцк. На западе же, у волынян – Владимир, названный в честь князя, а позднее прозываемый обычно Владимир-Волынский.

Князь сохранил старшинство волынян в их племенном союзе – видимо, в знак признательности за добровольное покорение города Волыни. Именно Владимир стал стольным градом западных земель. Именно здесь сел на княжение Всеволод Владимирович, младший сын киевского князя и Рогнеды. Владимир-Волынский превратился подлинно в главный город Западной Руси. В сферу его влияния входили не только волынские земли, но и Червенские грады, и непокоренные еще владения белых хорватов.

В этой связи несколько умалялась роль Турова. Сначала град Владимир вошел в Туровскую епархию, и в перечнях волынских митрополитов грек Фома, туровский епископ, стоит на первом месте. Но затем во Владимире учредили независимую епископию, намного превышавшую