Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы

Уже потом я Володю спросил, почему, дескать, ты взял в песню все-таки «Центр»? Ведь в основном шла все же группа «Юг»? А он отвечает: «Ты пойми, «центр» — слово намного лучше. Это — как затвор щелкает!» (9)

«24.05.65. Начальнику отдела музыкальных учреждений Министерства культуры РСФСР товарищу Холодили-ну А. А.

Дирекция и общественные организации театра [на Таганке] просят установить концертную ставку 9 руб. 50 коп. артисту театра Высоцкому В. С.

За несколько месяцев работы в нашем театре В. Высоцкий сыграл следующие роли: [перечислены 5 номеров в «Антимирах», 6 ролей в спектакле «10 дней...» и т. д.]... В новых работах театра В. С. Высоцкий репетирует центральные роли. В. С. Высоцкий часто выступает в концертах. Многие зрители знают его и как автора ряда песен. Некоторые из них использованы в спектаклях нашего театра, в кинофильмах...» (ЦГАЛИ, ф.2485.2.8, с. 12).

«В конце 1964 года в нашей экспериментальной студии мы начали репетировать спектакли «Вишневый сад» и «Обелиск». Идея поставить «Вишневый сад» возникла у сокурсника Яловича и Высоцкого — Гены Портера. Он вообще имел склонность к режиссуре. Вместе с ним над спектаклем работал Андрей Матвеев. Все это происходило еще до раскола студии — в помещении ДК имени Дзержинского.

У Портера был очень интересный замысел — поставить Чехова необычно. Ведь во всех театрах постановка «Вишневого сада» очень традиционная — в драме, в трагедии. Мы же хотели сделать, как написано у Чехова, — комедию. И искали к этому ходы. Мы во всем были тогда новаторами, даже разработали свой стиль репети ций. Это были «фантазии на тему» — каждый показывал, как он видит свою роль, как хотел бы играть. А Володя должен был играть Лопахина.

Помню, что он с интересом и энтузиазмом относился к работе, поскольку видел в ней что-то необычное. А импровизация была его стихией. Я репетировала Раневскую. Для меня это было большое событие, и я очень жалею, что не получилось сыграть эту роль. Мы репетировали с Володей, причем не в порядке этюдов даже, а просто еще обговаривали сцены — что в них и как происходило. Все вместе определяли жанр спектакля — хотелось сделать именно не по ситуации, которая написана в пьесе, а по ситуации, которая могла возникнуть сейчас, здесь, в этой комнате.

Все это тянулось довольно долго, но уже и трения возникли у нашего руководства, и с помещением начались нелады — иногда нас просто не пускали репетировать. Одним словом, спектакль на сценические репетиции так и не вышел». (11)

«Когда Володя поступил на Таганку, в «Белой болезни» он уже не играл. Да и ситуация в студии к тому времени несколько изменилась (...). Но он все же хотел, чтобы был наш театр, привел Шукшина, чтобы мы поставили его пьесу, кажется, «Две точки зрения». Но мне пьеса не понравилась. Я тогда «Оглянись во гневе» Осборна выпускал, и Володе нравился спектакль. Он все Любимова приглашал посмотреть. Но пришел Н. Л. Дупак — директор Таганки, и ему это не приглянулось.

В 1965 году мы начали репетировать пьесу Г. Епифанцева «Замкнутый спектр». Забавная, странная пьеса, в которой часть актеров играли самих себя. Там были такие действующие лица: Он, Она, Сева Абдулов, Володя Высоцкий, Марина Добровольская, Ира Печерникова, Валя Буров, Балерина и Скрипач. К тому времени у нас уже какой-то конфликт начался, и репетировали мы то в клубе на Дзержинке, то в ВТО. Володя работал с нами постоянно. Играл он тоже самого себя.

Пьеса берет предел взаимоотношений мужчины и женщины (Его репетировал Роман Вильдан, Её — Мила Кулик) — они расстаются и в это время выясняют: кто есть кто. А одновременно идет наша сегодняшняя подлинная жизнь: наши настоящие взаимоотношения, наши «капустники», вечеринки, игры-посиделки. А еще пласт — искусство, философия...

Тогда-то мы с Володей и поссорились. Я все искал, какую из своих песен он будет петь. И выбрал «Корабли постоят...». Но музыка мне не нравилась. И я уговорил Илью Катаева написать на Володины слова другую мелодию. Володя был страшно разозлен. Он долго бился со мной, чтобы была его мелодия, но я настоял на своем, и репетировали мы с музыкой Катаева. Ах, эти грехи молодости! Возможно, поэтому Володя потом долго ее не исполнял. У него, видимо, аллергия на нее возникла. Но прошло время, и он снова запел — на свою мелодию (.„). А спектакль этот, хотя делали мы его не один год, так и не вышел. А потом студия прекратила свое существование». (2)