Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы

Валерий Раевский еще трижды в последующие дни (17, 18 и 21 января) привлекает Высоцкого к репетициям «Галилея». Затем приезжает Любимов, и все внимание театра переключается на ближайшую премьеру. Но, вероятно, Любимов уже увидел Высоцкого в «Галилее» (вот откуда «...Любимову очень понравилось, как это делает Высоцкий...»), и когда в феврале возобновил работу над спектаклем, то назначил Высоцкого на главную роль:

10.02.66. С 11.00 до 14.00. Сцена. «Галилей» (ведет Любимов): 1-я картина. Все занятые вызываются [Высоцкий репетировал 3 часа.— Авт. ] (...892, с. 15 об.).

А. Калягин тоже не прекращает работу над ролью Галилея, но в течение последующих 2 месяцев до премьеры репетирует всего 5 — 6 раз, в то время как Высоцкий — почти ежедневно. 12 мая в спектакле «10 дней...» появляется Н. Губенко, но в репетициях «Галилея» не участвует. Не значится он и на премьерной афише, в то время как фамилия Калягина там присутствует. Кстати, сама премьера, предварительно назначенная на 11 мая (что теперь фигурирует во всех источниках как 1-й официальный спектакль), была отменена и состоялась лишь через неделю:

17.05.66. С 18.35 до 21.50 «Галилей» № 1. Основной состав [спектакль № 2 — 20.05.66 уже называется «Жизнь Галилея».— Авт.]. (...897, с. 38).

«Высоцкий, не будучи спортсменом, тем не менее всегда находился в отличной спортивной форме. Это (...) было необходимо при той напряженности, с которой он работал всю жизнь (...) В работе над спектаклем «Жизнь Галилея» (...) он столкнулся с необходимостью заняться атлетической гимнастикой». (8)

«Когда я был помоложе (...), занимался боксом (.,.), акробатикой и другими (...) видами спорта. А потом я стал заниматься, уже когда стал актером (...), спортом для сцены, потому что там приходится делать всякие акробатические номера у нас в театре». (5)

«Ты справляешься с невероятными задачами. В «Жизни Галилея» ты читаешь длинный монолог, стоя на голове». (9)

«Я вначале играл комедийные роли (...) и вдруг я сыграл Галилея (...). Я думаю, что это получилось не вдруг, а, так сказать, вероятно, режиссер долго присматривался — могу я или нет...

Через пять минут никого уже не смущает, что, например, Галилея я играю без грима, хотя ему в начале пьесы сорок шесть лет, а в конце — семьдесят, а мне, когда я начинал репетировать роль Галилея, было двадцать шесть или двадцать семь лет [на самом деле — двадцать девять.— Авт.]. Я играл со своим лицом, только в костюме. Такой у меня (...), вроде балахона, вроде плаща такая накидка коричневая, очень тяжелая — как в то время был материал; грубый свитер очень. И несмотря на то, что в конце он — дряхлый старик, я очень смело беру яркую характерность (...), играю старика, человека с потухшим [и] глаз[ами] совершенно, которого ничего не интересует, который (...) немножечко в маразме (...). И совершенно не нужно гримироваться в связи с этим...

Спектакль этот сделан очень, мне кажется, своеобразно... У нас [в нем] два финала (...): как бы на суд зрителя два человека (...). Первый финал — вот Галилей, который уже не интересуется абсолютно тем, что произошло. Ему совершенно неважно, как (...) упала наука в связи с его отречением. А второй финал — это Галилей, который понимает, что он сделал громадную ошибку, [отрекшись] от своего учения, что это отбросило науку назад (...). И несмотря на то, что до этого [он] был старик дряхлый (...), я [говорю] последний монолог от имени человека зрелого, но абсолютно здорового, который в полном здравии и рассудке понимает, что он натворил. Ну и еще любопытная деталь. Брехт этот монолог дописал. Дело в том, что пьеса была написана раньше, а когда в 45-м году была сброшена бомба на Хиросиму, Брехт дописал целую страницу этого монолога об ответственности ученого (...) за свою работу, за то, как будет использовано его изобретение...

Вот это была моя очень серьезная и любимая роль». (6)

[16 мая 1966 года состоялось обсуждение спектакля «Жизнь Галилея» в Управлении культуры исполкома Моссовета. Мы публикуем протокол этого заседания в сокращении, приводя лишь непосредственно касающиеся Высоцкого фрагменты. Не будем также расшифровывать фамилии и должности театроведов и чиновников. Это один из редких случаев совпадения их мнений.