Владимир Высоцкий: монологи со сцены

Мы решили: почему бы Свидригайлову не дать попеть и поиграть на гитаре, издеваясь над Раскольниковым. Этот романс написал я:

Она была чиста, как снег зимой.В грязь — соболя — иди по ним по праву…Но вот мне руки жжет её письмо —Я узнаю мучительную правду…

У Достоевского в дневниках написано, что Свидригайлов должен выглядеть как привидение, как с того света. Он все время о привидениях разговаривает.

Раскольников, например, спрашивает у Разумихина:

— Ты его видел?

— Видел.

— Ты его ясно видел?

— Да, ясно видел.

— Ну, слава Богу, а то мне показалось, что это — привидение.

Трактовка очень любопытная. Нравится — не травится, согласны — не согласны, — это другие вопросы.

Но после фильма «Преступление и наказание» участились убийства старух. А ведь Достоевский считал, что Раскольников мучается не из-за того, что убил, а из-за того, что не смог не переживать, из-за того, что он — не Наполеон.

Поскольку трактовка новая, пресса пока молчит. Они пока не рискуют высказываться.

Меня часто спрашивают, участвую ли я в спектакле «Мастер и Маргарита»? — Нет, я не работаю в этом спектакле по разным причинам. Я должен был играть, но не стал. А репетировал роль поэта Ивана Бездомного.

Сценарий спектакля «Мастер и Маргарита» написал Юрий Петрович Любимов в содружестве с одним инженером. Они написали инсценировку и сделали спектакль. Спектакль был обречен на успех еще до того, как был поставлен. Много в нем сплелось и лично любимовского, и булгаковского, и нашего, театрального. Он сделан как театральная фантасмагория. Любимов взял занавес из «Гамлета», два портрета из «Тартюфа», маятник — из «Часа пик». И все эти декорации удивительно работают в спектакле. Маятник отсчитывает время. А иногда на нем ездит нечистая сила. Занавес превращает некоторые сцены в старинную икону, которая почернела от времени. Например: казнь Иешуа. Угадывается только фигура, но не видно, что происходит. Это очень похоже на старинные потрескавшиеся фрески.

Занавес из «Гамлета» дает возможность параллельного действия, дает возможность играть авторский текст. Например: Бездомный встречается с Мастером в сумасшедшем доме. Бездомный начинает говорить: «В белом плаще, с красным подбоем…» — Мастер продолжает за ним. И дальше — авторский голос, как будто бы голос Булгакова…

Очень мощно звучит музыка Прокофьева. Когда Воланд читает рукопись Мастера, можно показать эту сцену человеку из самого глухого аула, и его прихватит за горло — так прекрасно это сделано. Сочетание музыки и пластики артиста.

На спектакль «Мастер и Маргарита» практически невозможно попасть. Хотя некоторые зрители требуют, предъявляя разные важные документы, чтобы их немедленно пустили на спектакль «Солдат и Маргаритка», в котором, как им рассказывали, показывают голую женщину.

Некоторые только из-за этого хотят прийти в театр.

Но женщина там не совсем голая. Во-первых, раздета она по пояс, а во-вторых, сидит спиной к залу. Спина красивая у Нины Шацкой…

Но я уверен, что большинство зрителей приходят на спектакль не для того, чтобы посмотреть на ее спину, а для того, чтобы увидеть, как сделано всеми нами любимое произведение в этом театре. Мы сделали его без затрат, на старых декорациях.

В нашем театре мы, артисты, имеем счастливую возможность использовать наши творческие привязанности, помимо актерских. У каждого из нас есть увлечение. Кто-то пишет стихи, кто-то пишет музыку, кто-то пишет пародии, кто-то собирает старинные песни, кто-то пишет инсценировки. И мы имеем возможность все это использовать на сцене нашего театра. Редко в театре артисты являются не просто исполнителями. Однажды один остроумный человек выразился так: «Артист — это человек, который произносит чужой текст не своим голосом». В нашем театре мы часто произносим свой текст и своим голосом.

Я вообще больше ценю в человеке творца, чем исполнителя. Если ты к чему-то имеешь отношение, непосредственное, как автор, то ты и играешь по-другому. Поэтому манера игры в нашем театре резко отличается от манеры игры в других коллективах. У нас вы никогда не увидите, что кто-то работает на технике, играет «через губу», как говорится. У нас вы увидите святой актерский пот. Иногда артисты обливаются ручьями пота не оттого, что жарко, а оттого, что они играют с полной отдачей, с полной выкладкой. Мы играем с потом и с кровью, как в последний раз. Вот такая манера игры свойственна нашему театру.

Очень многие актеры нашего театра являются не только исполнителями. Веня Смехов пишет инсценировки и они идут на сцене нашего театра. Валерий Золотухин собирал старинные песни, забытые песни, возвращал их из небытия, делал какую-то обработку и они зазвучали в спектаклях нашего театра. Например, в спектакле о Пушкине.

Я пишу песни, музыку, стихи, всевозможные интермедии. Леня Филатов пишет пародии. Хмельницкий и Васильев сочиняют музыку…

Мы смогли сделать спектакль, который называется «В поисках жанра». Мы его еще называем «Срезки».