Владимир Высоцкий. Сочинения в 2 томах

— Николай Ильич, вот я и этот товарищ — он от наших заказчиков и тоже занимается скафандром, — мы уверены в успехе. Скафандр готов к испытаниям в барокамере.

— Как это можно доказать? — спросил Борисенко.

— Как? Только экспериментом, потому что предварительные испытания прошли блестяще.

— Эксперимента не будет! Будьте уверены.

— Будет, черт побери, будьте уверены, будет! — Николай закусил удила. — Вы полгода мурыжите работу. И знаете, почему? Потому что сами не имеете к ней отношения. Вам хочется приобщиться. Да за ради бога! Я вашу фамилию первой поставлю, а хотите — единственной, — мне плевать. Но я вас, честно говоря, не пойму: ведь это же сделано у вас в лаборатории. Ведь у вас, не лично вами, но у вас, и неясно, почему вы — как собака на сене! — Николай уже не слушал ни кашля, ни междометий начальства.

— Я не собака! — крикнул начальник. — Выбирай выражения!

— Во-первых, прошу на вы, а во-вторых, я сказал только «как собака на сене». Есть такая по<говорка>.

— А есть такая поговорка: от ворот поворот, — сострил вспотевший Борисенко, — и на этом все. Вот! — Получилось даже в рифму.

Николай взял себя в руки и, сдерживая ярость, сказал:

— В нем же подвижность семьдесят два процента. Вы знаете, как его ждут! Подумайте: семьдесят два процента, три четверти подвижности. Это же чудо! Неужели так ничего и не ёкнуло, а?

— У меня никогда не ёкнет на авантюры. А вы — авантюрист. А авантюрист — это авантюрист, и я его не допущу до эксперимента. Я вообще могу вас отстранить. — Борисенко, казалось, даже сам удивился, как прост выход: взять и отстранить.

Николай побелел и процедил сквозь зубы:

— Ну это вы хватили! А потом, отстранить можно не только меня!..

— Мне надоело, — вскипел Борисенко, — надоело разговаривать в таком тоне! Я все сказал. Я не дам испытателей.

— Не надо испытателей, Николай Ильич, — сказал улыбаясь Алексей, который охрип от кашля, оказавшегося бесполезным. — Если вопрос в них — не надо, — повторил он и улыбнулся. — Нам как воздух нужна эта модель. Я руковожу схожими работами у нас в институте и неоднократно сам испытывал модели. Рискну и на этот раз, — просто сказал он, — тем более что уверен: никакого риска нет.

Оба Николая уставились на него и только моргали.

— К-к-кто вам разрешит? — выговорил наконец Борисенко.

— Как кто? Я сам себе и разрешу! Это в моей компетенции. Я просто беру это на себя — так сказать, беру себя на себя. А вы, если хотите знать мое мнение… — Николай фальшиво чихнул — и Алексей остановился на полуфразе.

— Да-да, продолжайте, — насторожился Борисенко.

— А вы, — докончил Алексей, — не несете никакой ответственности. Даже напротив, скажут: «Действовал решительно» или, там: «Работа ускорила полет и дала возможность производить работы в открытом космосе без прежней лишней траты энергии космонавтов». Ну и т<ак> д<алее>.

Он так подкупающе улыбнулся, что Борисенко поверил и сказал:

— Ну ладно тогда! Бог с вами! Но учтите, что риск есть риск! Вот так! Я дам добро, но…

Он махнул рукой и тут же подписал какую-то бумагу.

— Вот так, — повторил он и протянул ее Николаю: — На послезавтра. Все. — И он подставил свою вспотевшую лысину прямо под вентилятор.

— Долóжите потом, — обратился он к Николаю.

— А вы разве не хотите присутствовать? Мы вас приглашаем, — съехидничал Николай. — Как же мы без вас?

Борисенко подумал и согласился:

— Ладно, буду! — И он нажал на кнопку звонка.

Вошла секретарша, окинула взглядом всех троих и ухмыльнулась.

— Есть ко мне еще кто-нибудь? — спросил начальник.

— Да. Из месткома.

— Давай.

Он снова уселся в кресло и бросил:

— До послезавтра!

Николай и Алексей вышли.

— Коля! Я из-за тебя безнадежно осип. — Алексей массировал связки.

Они выходили из подъезда института разгоряченные и счастливые удачей.

— Леха, пойдем — по коньяку! И для связок полезно. И за знакомство. И за успех. Пойдем! — Николай потащил его к стоянке.

Они ехали в такси, и все им кругом нравилось, и все их вокруг смешило. Вот какая-то машина проехала слишком близко к милиционеру, и тот отпрыгнул, но тут же засвистел и побежал штрафовать. Новые приятели покатились от хохота. Вот на переходе все пешеходы прошли, а какой-то пьяненький шел по клеточкам перехода, грозил машинам и говорил: «Я сейчас, я мигом!» — и они снова весело смеялись. Потом начали смеяться просто так. Друг от друга. Им было легко, и они явно друг другу нравились… Машина остановилась у «Якоря».

Они вышли, и Алексей сказал:

— Здесь — одна рыба, но это нас мало волнует, правда? — И подмигнул.

Они снова захохотали и вошли внутрь. Потом за столом, на котором уже красовался коньяк и какая-то заливная рыба, смешинки у них изо рта выпали, и они первый раз выпили за знакомство.

— Пусть это одновременно будет на брудершафт, — сказал Алексей, закусывая.

— Пусть, — согласился Николай и налил снова. — Потом, за знакомство — это общий тост, а я хочу конкретно за тебя! Потому что сегодня без тебя я бы вылетел, может быть, даже с работы. Ты, Леха, великий дипломат и вот такой парень. — Он показал, какой Леха парень.