Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,Под английским псевдонимом «мистер Джон Ланкастер Пек»,Вечно в кожаных перчатках — чтоб не делать отпечатков, —Жил в гостинице «Советской» несоветский человек.Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью,Щелкал носом — в ём был спрятан инфракрасный объектив, —А потом в нормальном свете представало в черном цветеТо, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив:Клуб на улице Нагорной — стал общественной уборной,Наш родной Центральный рынок — стал похож на грязный склад,Искаженный микропленкой, ГУМ — стал маленькой избенкой,И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.Но работать без подручных — может, грустно, а может, скучно,—Враг подумал — враг был дока, — написал фиктивный чек,И где-то в дебрях ресторана гражданина ЕпифанаСбил с пути и с панталыку несоветский человек.Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.В общем так: подручный Джона был находкой для шпиона, —Так случиться может с каждым — если пьян и мягкотел!«Вот и первое заданье: в три пятнадцать возле бани —Может, раньше, а может, позже — остановится такси, —Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора, —А потом про этот случай раструбят по „Би-би-си“.И еще. Побрейтесь свеже, и на выставке в МанежеК вам приблизится мужчина с чемоданом — скажет он:„Не хотите ли черешни?“ Вы ответите: „Конечно“, —Он вам даст батон с взрывчаткой — принесете мне батон.А за это, друг мой пьяный, — говорил он Епифану, —Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин!»…Враг не ведал, дурачина: тот, кому все поручил он,Был — чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.Да, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер!..Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек —Обезврежен он, и даже он пострижен и посажен, —А в гостинице «Советской» поселился мирный грек.1967[96]