Владимир Высоцкий - Суперагент КГБ

Так, гонорары Высоцкого на концертах и в кино росли как на дрожжах. Например, если несколько лет назад он получал за главные роли в кино 1 500 рублей, то теперь значительно больше. Так, за роль в «Плохом хорошем человеке» его удостоили гонорара в 2 360 рублей, в «Четвертом» — 2 340 рублей (общая сумма: 4 700 рублей). КГБ легко мог прикрыть эту «лавочку» Высоцкого (ведь тот неоднократно давал поводы к этому, нарушая многие идеологические запреты, установленные в СССР), однако не делал этого. Более того — способствовал раскрутке славы Высоцкого по всем направлениям. И тот трудился не покладая рук. Хотя иной раз и жаловался своим коллегам на усталость. Например, 9 октября 1972 года В. Золотухин записывает в своем дневнике следующий монолог Высоцкого: «Я не могу, я не хочу играть… Я больной человек. После «Гамлета» и «Галилея» я ночь не сплю, не могу прийти в себя, меня всего трясет — руки дрожат… После монолога и сцены с Офелией я кончен… Это сделано в таком напряжении, в таком ритме — я схожу с ума от перегрузок… Я помру когда-нибудь, я когда-нибудь помру… а дальше нужно еще больше, а у меня нет сил…».

А теперь взглянем на то, как этот «больной человек» проводил свое время. Спустя четыре дня после этого разговора (14 октября) Высоцкий летит в Киев, чтобы дать там всего несколько концертов. Через два дня (16-го) он возвращается в Москву, чтобы принять участие в первой сессии озвучания в фильме “Четвертый”. 19 октября проходит вторая сессия озвучания. Еще через пару дней Высоцкий снова садится в самолет, чтобы лететь в Крым, на съемки «Плохого хорошего человека». 25 октября он снова в Москве (проводит очередную сессию озвучания в “Четвертом”), а спустя несколько дней опять летит в тот же Киев с концертами.

О чем говорит этот график Высоцкого? Либо о том, что он просто набивал себе цену, жалуясь Золотухину на свое болезненное состояние, либо он был попросту двужильный: не спать ночами после тяжелых спектаклей и в то же время курсировать с крейсерской скоростью по стране, меняя республики и города — на такое был способен только физически очень крепкий человек с железными нервами. Вспомним слова Л. Елисеева образца лета 1969 года: «Володя меня поразил своей фигурой: она стала более атлетической, и в движениях он стал более спортивным. Без всякого сомнения, он занимался атлетической гимнастикой. У него стала более мощная грудь, накачанные плечи, походка стала более легкой и спортивной…».

Если А. Галич был заперт КГБ в своих четырех стенах и имел право всего лишь на редкие «квартирники», то Высоцкий гастролирует по стране и с легкостью неимоверной «окучивает» не только рядовую публику, но и номенклатурную. Например, 10 декабря 1972 года дает очередной домашний концерт у Льва Делюсина (того самого выдвиженца Андропова). А в начале февраля 1973 года поет уже для сотрудника Международного отдела ЦК КПСС Анатолия Черняева. И тот записывает в своем дневнике следующее: «Высоцкий с новыми песнями. Одна из них о том, как два рабочих парня, друзья-забулдыги, решили ехать в Израиль (русский и еврей). Русского отпустили, еврей не прошел по пятому пункту. Марина Влади. Поговорили. Она мила…».

И подобных «квартирников» для высокопоставленных партфункционеров Высоцкий с каждым разом будет давать достаточно часто и никто ему слова поперек не скажет. Как пел он сам в том же 72-м: … Уже три года в день по пять звонков:

Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел “Охоту на волков ”.

Однако Высоцкий не только пел для «больших людей», но и писал по их заказу песни. Как мы помним, началось это еще давно — в середине 60-х, когда Высоцкий написал своих «Антисемитов» и «китайский цикл» (последний был создан под влиянием все того же Льва Делюсина). В 1972 году Высоцкий добавил к сонму «заказных» песен еще несколько — на этот раз он был посвящен проблеме еврейской эмиграции из СССР. Отвечал за эту сферу деятельности КГБ во главе с Ю. Андроповым — непосредственным куратором Высоцкого. Как скажет шеф КГБ в одном из своих докладов: «Активность сионистов направлена не на то, чтобы обеспечить полную свободу эмиграции нашим евреям, а для того, чтобы создать у нас «еврейский вопрос». Короче, Высоцкому было дано задание эту проблему осветить, после чего на свет и появились его песня «Мишка Шифман» и стихотворение «Наш киль скользит…». В последнем произведении Высоцкий высказывал свое отрицательное отношение к отъезду его соплеменников из СССР и весьма нелестно отзывался об Израиле, называя его «мизерным уголком», «раздутым до величия Израилем». И далее:

Меняете вы русские просторы,Лихую безнадежность наших миль

На голдомеирские уговоры,На этот нееврейский Израиль?!