Владимир Высоцкий - Суперагент КГБ

12 апреля ставится последняя точка в визовой эпопее Высоцкого: курьер привозит ему домой долгожданную визу. Как пишет М. Влади: «По всем правилам оформленная виза, на которой еще не высохли чернила, и заграничный паспорт у тебя в руках. Не веря своим глазам, ты перелистываешь страницы, гладишь красный картон обложки, читаешь мне вслух все, что там написано. Мы смеемся и плачем от радости. Лишь гораздо позже мы осознали невероятную неправдоподобность ситуации. Во-первых, посыльный был офицером, а во-вторых, он принес паспорт «в зубах», как ты выразился, а ведь все остальные часами стоят в очереди, чтобы получить свои бумаги! Приказ должен был исходить сверху, с самого высокого верха. Ты тут же приводишь мне пример с Пушкиным, персональным цензором которого был царь. Ему так и не удалось получить испрошенного разрешения поехать за границу (видимо, потому, что тогда никакой “холодной войны” не было, как и противостояния либералов и державников. — Ф. Р.)… Тебе повезло больше, чем Пушкину…».

В последнем Влади абсолютно права. Ведь с Александром Пушкиным, как мы помним, в свое время лично разговаривал сотрудник Третьего отделения (охранка) Александр Ивановский, который от лица своего начальника — Александра Бенкендорфа — сделал поэту заманчивое предложение. Пушкина тогда не выпускали во Францию, в Париж, и Ивановский предложил: будете с нами сотрудничать — станет выездным. Пушкин поначалу согласился, но утром следующего дня (он должен был ехать к самому Бенкендорфу) внезапно передумал. В итоге он не стал агентом Третьего отделения, но остался его идейным партнером, одобрявшим большинство инициатив отделения. Как видим, у Высоцкого все вышло совершенно иначе и выездную визу в вожделенный Париж он благополучно получил. В отличие от Пушкина, ему в кураторы выделили людей, которые оказались гораздо более профессионально подкованными, чем Александр Ивановский. Эти умели и уговаривать, и заинтересовывать.

М. Крыжановский: «На связи Высоцкий был сначала в УКГБ по Москве, о нем постоянно докладывали нач. 5-го Управления КГБ Ф. Бобкову, а затем его стало использовать ПГУ. Обычно если кандидат — популярный и даже знаменитый человек, его вербовку доверяют опытному чекисту, а при необходимости к вербовочной беседе может подключиться и начальник отделения или даже отдела. Высоцкого не надо было «давить», поэтому его завербовал офицер, по линии которого предполагалось данного агента использовать. Конечно, он должен был хорошо разбираться в искусстве, знать песни Высоцкого, похвалить его роли и т. д.

Сразу после вербовки никаких сообщений не требовали, но следующая встреча назначалась через неделю, чтобы агент не сильно расслаблялся. В разведке есть такая категория профессионалов, как вербовщики — их специально посылают в конкретную страну, когда уже все готово для вербовки кандидата. И в СССР, и за границей прямое вербовочное предложение было совсем необязательно. Человек мог сообщать важную информацию на доверительной основе, а за границей часто работали «под чужим флагом» или «втемную».

Хочу подчеркнуть, что очень сильно ошибаются «высоцковеды», которые считают, что начальник ОВИРа или начальник УКГБ по Москве подписывали документы на выезд Высоцкому чисто из-за любви к его творчеству, к его песням. Они, как госчиновники, брали на себя персональную ответственность. Представьте себе, что начальник УКГБ по Москве В. Алидин делает следующее заявление: «Если Высоцкий станет невозвращенцем, ничего страшного. Пусть меня разжалуют, уволят, лишат генеральской пенсии, посадят или расстреляют. Главное — чтобы Высоцкому во Франции жилось хорошо». Бредятина! В том-то и дело, что указания по Высоцкому шли от Андропова лично, и чиновникам в ОВИРе и госбезопасности совершенно не о чем было беспокоиться. Тем более, что он был суперагентом».

Прежде чем Высоцкий уезжает во Францию, он знакомится с человеком, который сыграет в его жизни весьма существенную роль. Речь идет о золотопромышленнике Вадиме Туманове.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

В. Туманов родился в 1928 году. В двадцатилетием возрасте он был осужден на 8 лет лагерей за антисоветскую агитацию и пропаганду. В заключении Туманов совершил несколько попыток побега, но каждый раз бывал пойман и возвращен обратно. Правда, отсидеть от звонка до звонка ему не довелось — помогла хрущевская «оттепель». С 1954 года Туманов устроился работать рядовым золотодобытчиком в одну из артелей на Печоре и очень быстро поднялся из рядовых работников в начальники. Это был редкий случай, когда бывший зэк удостаивался столь высокой должности в системе, которая подчинялась спецслужбам (ведь золото — стратегический запас любого государства). В этой отрасли, чтобы стать начальником, нужна была «чистая» анкета, которой у Туманова как раз и не было. Однако спецслужбы приблизили его к золоту, что ясно указывает на то, что они в этом человеке были уверены, как в своем.