Владимир Высоцкий - Суперагент КГБ

21 января 1975 года Высоцкий и Влади отправились на прием к новому министру культуры СССР Петру Демичеву (как мы помним, он сел в это кресло после того, как в конце октября прошлого года покончила с собой прежняя хозяйка Минкульта Екатерина Фурцева). Цель у визитеров была одна: сдвинуть с мертвой точки вопрос о выходе первого диска-гиганта Высоцкого, который должен был выйти еще в прошлом году (весной 74-го Высоцкий и Влади напели на “Мелодии” более двух десятков песен для этого “гиганта”). Демичев принял гостей весьма радушно: усадил за стол и приказал своему секретарю принести чай и сушки (исконное угощение тех времен в начальственных кабинетах). Под этот чаек и полилась беседа, которая длилась около получаса. Говорили, естественно, об искусстве. Высоцкий, как бы между делом, стал сокрушаться о несчастливой судьбе спектакля Театра на Таганке «Живой»: дескать, в бытность министром культуры покойной Фурцевой ему никак не удавалось выйти в свет. Демичев спросил: «А кто играет Кузькина?». «Золотухин», — ответил Высоцкий. «Это хороший актер», — улыбнулся в ответ министр и пообещал лично посодействовать в выпуске спектакля на сцену (поскольку слово свое он не сдержит, можно сделать вывод, что ответ министра был продиктован лишь его желанием заболтать проблему).

Впрочем, лукавили тогда обе стороны. Например, со стороны Высоцкого лукавство заключалось в том, что он в те дни активно выступал с концертами, где пел песню «Старый дом» («Что за дом притих…»), где Россия-матушка (как в современном, советском, варианте, так и в дореволюционном) изображалась в весьма неприглядном свете. Для представителя «русской партии», к которой принадлежал Демичев, подобный взгляд был неприемлем. А то, что Демичев слышал эту песню, сомневаться не приходилось: он внимательнейшим образом следил за творчеством Высоцкого.

Известен случай, который произойдет чуть позже, когда диск-гигант выйдет у певца во Франции. Принимая Высоцкого у себя, Демичев спросит: «Что же вы не привезли мне из Франции ваш диск?». Певец ответит: «А что вам стоит выпустить его здесь?». На что министр откроет сейф и продемонстрирует… ту самую французскую пластинку Высоцкого. Кое-кто из высоцковедов на этом примере делает вывод о двуличии министра: дескать, с одной стороны он запрещает Высоцкого, а с другой — собирает его пластинки. Хотя дело может быть в ином: диски певца Демичев собирал чисто из служебных надобностей — чтобы быть в курсе того, о чем поет Высоцкий.

Диски Высоцкого были и у Андропова. Впрочем, не только диски — иногда его подчиненные приносили ему и концертные выступления Высоцкого, где звучали песни, интересные шефу КГБ с точки зрения текущей политики. Так что поэтическое творчество барда председателю КГБ было хорошо известно, что вполне объяснимо: артист, который так виртуозно манипулировал миллионами людей с помощью в общем-то нехитрых приемов в виде поэтических откровений под гитару, был достоин того, чтобы им заинтересовался главный чекист страны. Андропов, будучи человеком умным и любящим поэзию, легко разгадывал большинство подтекстовых намеков в поэзии Высоцкого.

Глава седьмая

В паутине мирового шпионажа

Окрыленные обещаниями Демичева помочь в выпуске диска, Высоцкий и Влади 24 января 1975 года выехали на автомобиле “БМВ” из Москвы, направляясь в сторону западной границы. В дороге Высоцкий встретил свое 37-летие. Благополучно миновав Польшу и Западную Германию, они приехали в Париж, где их ждало пренеприятное известие. Влади сообщили, что ее старший сын Игорь попал в очередной раз в наркологическую клинику (он употреблял наркотики). Супруги, естественно, сразу же навестили парня, но успокоения этот визит им не принес — дело у Игоря зашло слишком далеко.

В те же дни на студии «Шан дю Монд» Высоцкий записывает свой первый французский альбом (двойной), состоящий из 22 песен. Отметим, что эта студия содержалась на деньги ФКП, то есть на советские (как уже отмечалось, Москва делала значительные денежные вливания во Французскую компартию — 1 миллион франков в год, а то и более). Учитывая, что Марина Влади была крупным функционером ФКП, можно быть уверенным, что идея с этим диском принадлежала именно ей. Впрочем, не только ей. По сути, это была одна из разновидностей оплаты агентурных трудов Высоцкого со стороны советских спецслужб. Вкладываясь в этот диск советская сторона ничем не рисковала. Пока Высоцкий был «гоним» в СССР, интерес к нему в среде русской эмиграции в Париже был достаточно высок. И этот диск, выпущенный в свет тиражом в несколько десятков тысяч экземпляров, должен был окупиться, принеся доход не только самому Высоцкому, но и ФКП в лице «Шан дю Монд».