Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания

Александр Митта. Картину про Петра и его арапа мы задумали точно на Владимира Высоцкого, но утвердить его на роль оказалось очень нелегким делом. «Поезжайте в Эфиопию и найдите там какого-нибудь эфиопа», — сказали мне совершенно серьезно. Когда же я отказался, нашли и прислали мне эфиопского студента. До сих пор не пойму, как удалось отбиться и взять Владимира Высоцкого. Он был исключительным актером. Каждый дубль с ним становился новым вариантом. На съемочной площадке он оставался поэтом. Все его ранило. Но был он поразительно сдержанным, все копил в себе. Мы жили в одном доме, в соседних подъездах, и я имел возможность часто видеть его. Он всегда работал перед сном, каким бы напряженным ни выдался для него день. И утром работал. Писал очень чисто, потом переписывал, подолгу работал над стихом. Обладал фантастической работоспособностью. Человеком был глубоко нравственным — почитал родителей, уважал друзей, подолгу любил своих женщин. Когда он пел в компании, он, в сущности, репетировал, работал и в этот момент…

Геннадий Полока. Впервые я увидел Высоцкого осенью 1958 года. После окончания ВГИКа я работал у кинорежиссера Бориса Барнета. Однажды к нам в группу пришли пробоваться старшекурсники Школы-студии МХАТ. Все мы сразу же обратили внимание на высокого могучего парня с густой гривой курчавых волос и громовым голосом — это был Епифанцев, еще студентом сыгравший Фому Гордеева в фильме Марка Донского. Однако Барнета заинтересовал другой студент. Невысокий, щупловатый, он держался особняком от своих нарочито шумных товарищей, изо всех сил старавшихся понравиться Барнету. Это был Высоцкий. За его внешней флегматичностью ощущалась скрытая энергия. «Кажется, нам повезло, — шепнул мне Барнет, — вот кого надо снимать!» Но разочарованные ассистенты принялись горячо отговаривать Бориса Васильевича, всей группой навалились на него, и в конце концов они преуспели…

И еще в одном фильме мы задумали предложить Высоцкому главную роль. Но встретили мощное сопротивление администрации. Все его противники прежде всего вспоминали песню «На Большом Каретном», чтобы доказать, что ее автор никак не может играть положительного героя. Несмотря на возражения, мы сделали прекрасные пробы. Но дальше разразились события, которые часто происходили, когда дело касалось Высоцкого. Художественный совет во главе с народными артистами Санаевым и Глузским решил, что немца он играть может, а «хорошего человека не трогайте». Баскаков обещал утвердить его на роль, но мы знали, что через голову худсовета сделать это будет невозможно. «Это вторая твоя картина, которую я проваливаю, — сказал Высоцкий. — Исполнителя я тебе найду».

И он познакомил меня с Георгием Юматовым. И все время ему помогал. Научил его плясать. Научил его петь. По предложению Высоцкого в картине появился и молодой Золотухин.

Пробовался Высоцкий и на роль Пугачева в фильме А. Салтыкова (сценарист Э. Володарский). Кандидатов было много. Выбирали по портрету. Пригласили консультанта, историка. Он посмотрел портреты — их было пятнадцать — и сказал: «Я не знаю, кто из них должен сыграть Пугачева, но этот ни в коем случае, это — боярин». И показал на Матвеева (сыграл Пугачева именно он, Матвеев).

Не был утвержден Высоцкий и на роль Кощея Бессмертного в фильме «Иван да Марья». Можно назвать и другие подобные случаи.

Однажды Григорий Козинцев настоял на худсовете, чтобы Высоцкий получил роль в моей картине «Интервенция», хотя она легла на полку, а меня наказали за то, что снимал не так, как надо. Высоцкий сидел на всех съемках, сочинял мелодии, подбирал гармонии, участвовал в определении состава и проч. Кажется, он напевал «Закачался нечаянно пол». Я понял тогда, что он — дитя городского фольклора. Чудо природы! Он мог бы гораздо смелее работать, если бы режиссеры не боялись его предложений. Плясал он великолепно, плясал как бог. Мог бы стать суперзвездой. В последний раз я слышал его голос 18 июля 1980 года. Он позвонил мне утром перед спектаклем. Написал песню для нашей новой картины «Призвание». Сказал, что роль сыграть не сумеет, пусть Иван Бортник ее сыграет. Напел мне песню, но сказал, что нужно ее исполнить под ударные инструменты и под две гитары. Он часто писал для моих картин песни…

* * *

Собирая и приводя в порядок многочисленные материалы о Владимире Высоцком, не могу не отметить одного обстоятельства. Есть люди, которые, будучи хорошо знакомы с Владимиром, не поделились с широкой аудиторией своими воспоминаниями о нем. К их числу относится, например, его друг Всеволод Абдулов. Он, правда, участвовал в телевизионной передаче Натальи Крымовой, но и здесь больше молчал.