Владислав Листьев: Послесловие

ЛЕОНИД ЯРМОЛЬНИК. Конечно, он менялся. Из энергичного мальчишки превратился в бизнесмена, в мужика, который знает дело, с которым считаются все. В человека, мнением которого дорожат. Скажу иначе: он превратился в очень дисциплинированного, западного типа руководителя, который блестяще конструирует свою жизнь. Я уж не говорю о его работе на ТВ. То лучшее, что там сейчас происходит, во многом заложил Влад. Поэтому лично у меня очень сложное отношение к нынешнему руководству ОРТ. К тому же Косте Эрнсту, которому не хватает времени на самое главное: творчество. Он получает удовольствие от чего-то другого. Я не боюсь это говорить, потому что. мы с Костей очень старые друзья. А вот Влад умел быть и руководителем, и творцом. Ему крайне важно было то, из чего состоит успех: только из-за того, что ты занимаешь это место и знаешь, как вести себя с точки зрения конъюнктуры, или чего-то другого. У него могло быть пятнадцать минут, но эти пятнадцать минут он отрабатывал по полной программе. У него был какой-то такой тумблер, с помощью которого он легко переключал себя именно на то, что было нужно в данный момент. Скажем, приезжал ко мне, мы начинали играть на бильярде, в американку. Влад играл с диким азартом. Считал, что у него все всегда должно получаться. Что бы это ни было: игра, работа, вождение машины, отношения с Аль-

биной — все в жизни должно получаться. Если у него что-то не происходило, он начинал себя третировать.

Со временем он, конечно, становился жестче. Мог разговаривать с тобой, но становилось понятно, что он отстроился. Принимает информацию, как на магнитофон записывает, а думает про то, что важнее.

ЛЕОНИД ЯКУБОВИЧ. Я, например, слышал, как Влад давал интервью. Никакой, даже самый профессиональный журналист не мог его разговорить, выудить из него информацию и даже близко подойти к тому, к чему он не хотел, чтобы подходили. Мы с ним всегда обсуждали только работу. Работу, работу, работу, а во всем остальном, надо сказать, Влад был довольно молчаливый человек. Ведь можно же говорить и при этом молчать. Молчать и быть до предела красноречивым. Если оценивать по таким критериям, Влад был скорее молчун.

ЮРИЙ НИКОЛАЕВ. Он умел быть колючим. Это необходимо, когда человек занимается не только собой и своими проектами, но и отвечает за весь телевизионный процесс. Умел быть легким в общении, но не был легким человеком.

МИХАИЛ МАРКЕЛОВ. Влад, что называется, матерел, но мальчишество оставалось с ним всегда. Игривость, умение самый сложный момент разрядить шуткой. Шли ведь не на «Поле чудес» по большому счету, шли на Листьева.

АЛЕКСАНДР ТОБАК. Мы познакомились году в 89-м. С тех пор периодически встречались, Влад обращался к нам по профессиональным вопросам, связанным с его работой в «ВИДе». А потом стали и семьями дружить. Последние годы часто встречались у Влада на Новокузнецкой. Профессиональное у нас, адвокатов, часто переходит в личное. Это как домашний доктор. Со временем Влад становился взрослее, серьезнее, задумчивее и печальнее. Может быть, потому, что закончилась эйфория молодежного канала. Вообще молодежного самочувствия. Исчезла возможность творческого куража. Появилось понимание того, что есть вещи, на которые он не в состоянии влиять. Для меня он не был разным человеком в 89-м и 94-м. Только глаза изменились. Надо сказать, он не любил делиться проблемами. Только радостью. В любом своем настроении умел завести компанию. Анекдоты рассказывал невероятно артистично. Когда сейчас вспоминаешь какой-нибудь старый анекдот, тут же всплывает: его лучше всех рассказывал Влад.

ИРИНА ПЕТРОВСКАЯ. Помню, как Владик однажды приехал на сбор курса, он уже был очень популярен. Были какие-то посиделки на факультете, а потом решили пойти куда-нибудь отметить встречу. А времена были еще довольно нищие, зарплата у журналистов чисто условная. Зашли на Арбат, в кафе «Прага». Ну и как обычно, на десять парней было двадцать девочек. Когда официантки увидели Владика, у них случился шок. Посидели, а потом нужно было расплачиваться. Все стали нервно рыться в кошельках. И тут выяснилось, что за всех дам Владик уже заплатил. Это было очень элегантно, естественно, по-мужски.

...Говорили, что он очень изменился, стал жестче, закрытее. Но знаете, для своих, тех, с кем он учился, Владик не менялся. Ушла, пожалуй, только бесконечная солнечность, появился немного другой взгляд, другие глаза.