Владлен Бахнов

При королевском дворе в КандалузииЖил мудрый цензор, и блюл он контекст.В одах хвалебных он видел аллюзии,А в дифирамбах опасный подтекст.— Где тут аллюзия? Вот и аллюзия.— Где тут подтекст? Вот он, подтекст.И обнаружив подтекст и аллюзию.Цензор накладывал резолюцию:«Запретить.Это в печать нельзя пропустить».«К чертям царя-тирана!» —Читает цензор вдруг.И отразился странныйВ глазах его испуг:— Где аллегория? Нет аллегории!

Где тут намек? Не виден намек!Вот приключилась какая история —Цензор «добро» дал и занемог.Так без намеков и аллегорииБедного цензора объегорили!1971

Читателям

Читатели журналов и газет.Кто в слове «да» читает слово «нет»,А в слове «нет» читает слово «да»И попадает в точку иногда.Читатели журналов и газет.Вам в щелях между строчек виден свет…Как не сошли с ума вы, как не спятили,Великие, отважные читатели?!

Что такое полуправда?— Это значит — полуложь.И пока тут разберешь.Где та часть, в которой — правда. Где та часть, в которой — ложь.1977

Про девочку Алену

Переполнены тревогою газеты.Потому что человек попал в беду.Потому что в Заполярье дальнем где-тоСтонет девочка Аленушка в бреду.И врачи попасть к Аленушке не могут:Снегопады перекрыли все пути.Вездеходы отправляются в дорогу.

Но к поселку не проехать, не пройти.И страна следит тревожно и бессонно:Неужели не успеют, не спасут?А столыпинские красные вагоныНа Восток, не торопясь, свой груз везут…Самолеты посылают за Аленой,Но метель метет, и в небе нет дорогЭшелоны, эшелоны, эшелоныНа Восток идут,Все время на Восток.С нетерпеньем мы бросаемся к газетамИ читаем, что прославленный пилотПосадил свой самолет в поселке этом,На три точки посадил свой самолет!И летит в больницу девочка Алена.Для ее спасенья дорог каждый час!

Эшелоны, эшелоны, эшелоныНезаметные проходят мимо нас…По приказу Наркомздрава из столицыЗнаменитый доктор вылетел в ту ночь.Направляясь в заполярную больницу.Чтобы девочке Аленушке помочь.И несут ей телеграмммы почтальоны,И по радио стихи о ней звучат.Заглушая близкий грохот эшелонов, —Мы не слышим, как колеса их стучат…И узнав, что будет жить Алена,Улыбнулся самый лучший друг детейИ подумал: «Слишком мало эшелоновПри таком большом количестве людей».1974

История моей жизни