Владычица морей

Немного грустно было уходить из Гонконга. Сэр Джеймс довольно близко сошелся со своим предшественником Джоном Боурингом, который сохранил за собой должность губернатора Гонконга. Приходилось побывать на ослепительных балах, которые умеют задавать только в тропических странах, когда в ночь распахнуты громадные двери, похожие на ворота, и мраморный пол парадного зала продолжается как бы в бесконечность в тропическом парке. Какая прелесть дочь сэра Джона, юная, почти святая, как говорят о мисс Энн. Про святость колониальной молодежи приходилось слышать странные намеки. Конечно, это не сплетни. В колониях молодежь зреет раньше времени. Дети растут на руках у нянек из Индии и Китая, они приучаются к несдержанности чувств, к игре воображения и, вырастая безукоризненными европейцами по внешности, в страстях, видимо, становятся похожими на людей Востока.

Танцующие пары скользят по мрамору зала и по мрамору парка туда, где за белыми стволами кокосовых пальм их манит таинственная мгла. Не менее блестящие праздники закатывают моряки на своих кораблях. Когда каюты офицеров драпируются индийскими и китайскими шелками и походят на будуары красавиц и в них смело можно принимать приглашенных на бал, увлекая их в танце с ночной палубы. В колониях умеют торговать и воевать и умеют веселиться. Жаркие нравы угадываются и тревожат воображение. Если бы выбралось время! Посол всегда может выбрать время, даже во время войны, в промежутке между кровопролитными морскими сражениями… И какая тут масса необычайных цветов! Говорят, что семена привозятся из испанской Маниллы. Это целый новый мир для сэра Джеймса. Несмотря на свои сравнительно еще молодые годы — до пятидесяти у мужчин лишь подготовка к жизни, это общеизвестно, — Элгин несколько лет пробыл на должности генерал-губернатора Канады, северной страны, очень похожей, как утверждают путешественники, на Сибирь. Эта британская Сибирь еще более укрепила характер и волю. Правда, он служил и в тропиках, был губернатором на Ямайке, но недолго; и тот остров нищ по сравнению с Викторией на Гонконге.

Не имея достаточно канонерок с малой осадой, а также фрегатов и линейных пароходов, которые могут вести бомбардировку навесными выстрелами из своих тяжелых орудий, без батальонов 59-го пехотного полка, без отважных «севастопольских братьев», присланных из Крыма и уже успевших однажды штурмовать Кантон, без всего, что было и пошло в Индию, без всех средств и сил, бесполезно было бы послу оставаться в Гонконге. Нельзя в ожидании усмирения восстания в Индии вступать в переписку с губернатором Е, наместником Сына Неба, которого в бумагах мы именуем «имперским уполномоченным». Старая дипломатическая истина: не вести переговоры, не подкрепляя их силой. Это означало бы лишь унизиться и подтверждать слухи, которые сеет не кто другой, как Е, о своем военном превосходстве над «рыжеволосыми дикарями». Как пишут в своих листовках мандарины, англичане — обнаглевшие данники, осмелившиеся поднять восстание против своего законного Владыки Поднебесной. Они называют нас изменившими вассалами. Е и его прихвостни кормят свой народ небылицами, уверяют в нашей слабости, что «рыжие варвары» сильны лишь на своих devilships[22]

, а для сражений на суше «у них нет слишком большого сердца». «Кантон — неприступная твердыня». «Город удостоился величайшей чести — похвальной грамоты Сына Неба, в которой одобряются действия Е». В память этого величайшего события на дороге из Пекина в Кантон, по которой везли грамоту, при въезде в город, одна за другой высочайше повелевается установление семи почетных гранитных арок.

Роберт Пиль, капитан парохода, получив приказание идти в Индию, прежде всего подумал об угле. На угольном причале китайцы работали лопатами и возили тачками на борт корабля. Они стали черными как негры.

Доливали в цистерны пресную воду. Опреснительный аппарат в порядке. Наши мальчики, синие жакеты, — всегда наготове. Они дисциплинированны и превосходно обучены. Но сэр Джеймс питает к ним глубокие подозрения. Они так обрадовались предстоящим военным действиям в Индии, что невольно подозрения усиливаются. У Джеймса Элгина свои понятия, в которых он расходится с адмиралами. Об этом речь впереди.

Запас пороха, ядер и бомб в крюйткамере. Запасные паруса, запасной рангоут и танкелаж, бочки рома для команды и библиотека vintage wines[23] для посольства и приемов.