Владычица Озера

– Наступила Конъюнкция. – Эльф поднял увешанную пузырьками соломинку. – Миров стало еще больше. Но двери захлопнулись. Они закрыты для всех, кроме горстки избранных. А время уходит. Двери надобно отворить. Срочно. Это императив. Ты понимаешь это слово?

– Я не дура.

– Конечно, нет. – Он повернул голову. – Просто не можешь быть дурой. Ведь ты – Aen Hen Ichaer, Старшая Кровь. Подойди ближе.

Когда он протянул к ней руку, она невольно стиснула зубы. Но коснулся он только ее предплечья, а потом запястья. Она почувствовала, как по руке пробежали приятные мурашки. Отважилась глянуть в его необыкновенные глаза.

– Я не верил, когда говорили, – шепнул он. – Но это правда. У тебя глаза Шиадаль. Глаза Лары.

Она потупилась. Чувствовала себя неуверенно и глуповато.

Король Ольх оперся локтем о перила балюстрады, а подбородок положил на ладонь. Несколько минут, казалось, его интересовали исключительно плавающие по реке лебеди.

– Благодарю тебя за то, что ты пришла, – сказал он наконец, не поворачивая головы. – А теперь иди и оставь меня одного.

Она отыскала Аваллак’ха на террасе у реки в тот момент, когда он садился в лодку в обществе прекраснейшей эльфки с волосами цвета соломы. На губах у эльфки была помада фисташкового цвета, а на щеках и висках золотились переливающиеся пылинки.

Цири собиралась повернуться и уйти, но тут Аваллак’х сначала остановил ее жестом, а потом пригласил в лодку. Она замялась. Не хотела разговаривать при свидетеле. Аваллак’х что-то быстро сказал эльфке и послал ей воздушный поцелуй. Эльфка пожала плечами и ушла. Только один раз обернулась, чтобы показать Цири глазами, что о ней думает.

– Если можешь, воздержись от замечаний, – сказал Аваллак’х, когда она присела на ближайшую к носу скамеечку. Сам он тоже сел, вынул флейту, заиграл, нисколько не интересуясь лодкой. Цири беспокойно обернулась, но лодка плыла точно по середине реки, не отклоняясь ни на дюйм в сторону спускающихся к воде ступеней, столбов и колонн. Странная это была лодка. Цири таких не видела никогда, даже на Скеллиге, где насмотрелась на все, что в состоянии держаться на воде. У лодки был высокий изящный нос в виде ключа с бородкой, сама лодка была очень узкой и неустойчивой. Действительно, только эльф мог сидеть в такой штуковине и наигрывать на флейте, вместо того чтобы держаться за руль и весла.

Аваллак’х перестал играть.

– Что тебя тяготит?

Он выслушал, поглядывая на нее и непонятно чему улыбаясь.

– Ты обманута, – отметил он, а не спросил. – Обманута, разочарована, а прежде всего возмущена.

– Вовсе нет. Не возмущена!

– И правильно, – посерьезнел эльф. – Ауберон отнесся к тебе с уважением, как благородный Aen Elle. Не забывай, мы, Народ Ольх, никогда не торопимся. У нас достаточно времени…

– Он сказал мне совсем другое.

– Я знаю, что он тебе сказал.

– И в чем тут дело, ты тоже знаешь?

– Конечно.

Она уже научилась многому. Даже вздохом, даже дрожью век не выдала нетерпения и злости, когда он опять взялся за флейту и заиграл. Мелодично, грустно. Долго.

Лодка плыла. Цири считала проплывающие над их головами мосты.

– У нас есть, – заговорил он, как только они проплыли под четвертым мостом, – более чем серьезные основания предполагать, что твоему миру грозит гибель. Климатическая катастрофа колоссального масштаба. Ты – эрудитка и, несомненно, сталкивалась с Aen Ithlinnespeath. Пророчеством Итлины. В этом пророчестве сказано о Белом Хладе. Мы считаем, что в виду имеется гигантское оледенение. А поскольку так сложилось, что девяносто процентов льдов твоего мира скопилось в Северном полушарии, постольку оледенение может угрожать существованию большинства живых… объектов. Они попросту вымрут от холода. Те, что выживут, погрязнут в варварстве, уничтожат друг друга в безжалостных войнах за пищу, станут добычей спятивших от голода хищников. Вспомни слова Пророчества: Час Презрения, Час Топора, Час Волчьей Пурги.

Цири не перебивала, опасаясь, как бы он снова не взялся за флейту.

– Столь необходимый нам ребенок, – продолжал Аваллак’х, поигрывая флейтой, как палочкой, – потомок и носитель гена Лары Доррен, того гена, который мы специально создали, может спасти обитателей тамошнего мира. У нас есть основания предполагать, что потомок Лары – и твой, конечно, – будет обладать способностями тысячекратно более сильными, нежели те, которыми обладаем мы, Ведуны. И которыми в зачаточной форме обладаешь ты. Ты ведь знаешь, о чем я говорю? Верно?

Цири уже успела привыкнуть к тому, что такие риторические построения, внешне имеющие форму вопроса, фактически не только не требовали, но совсем наоборот – запрещали давать ответы.