Власов против Сталина. Трагедия Русской освободительной армии, 1944–1945

Насильственная выдача от 50 до 60 тысяч военнопленных и беженцев, предстающая в британских армейских актах как военная «операция», была тщательно подготовлена штабом британского 5-го армейского корпуса под руководством генерал-лейтенанта Кейтли и участвовавшими в ней войсковыми соединениями (36-я пехотная бригада, 78-я пехотная дивизия, 7-я танковая бригада, 6-я бронетанковая дивизия, 46-я пехотная дивизия) [639]. Сначала намечалось применять отвлекающие маневры, но вскоре пришлось использовать жестокие методы. Эта депортация «по своему вероломному характеру», как позднее утверждал Солженицын, была «вполне в стиле традиционной британской дипломатии» [640]. События разворачивались так, что 28 мая 1945 г. 2756 офицеров генерал-майора Доманова под фальшивым предлогом встречи с фельдмаршалом Александером были отделены от своих подчиненных и членов семей и доставлены в строго охраняемый лагерь в Шпиттале [641]. Речь шла о 35 генералах, среди которых всемирно известный как писатель генерал от кавалерии П.Н. Краснов, далее С. Краснов, Доманов, Васильев, Соломахин, Бедаков, Тарасенко, Силкин, Головко, Тихоцкий, Тихорецкий, Задохлин, Скляров, Беднягин, Беседин, Толстов, Есаулов, Голубов, А.Г. Шкуро, Лукьяненко, Шелест, Черногорцев. Генерал-лейтенант А.Г. Шкуро был арестован британцами уже 25 мая. К 167 полковникам принадлежали: Шорников, Бондаренко, Медынский, Маслов, Зимин, Часовников, Чебуняев, Кочконогий, Якуцевич, Белый, Михайлов, Колпаков, Зотов, Корольков, Тюнин, Березневый, Чернов, Лукьяненко, Доманов, Кузуб, Егоров, Полухин, Хренийков, Коротков, Кисянцев. К категории этих офицеров принадлежали далее 283 войсковых старшины (подполковника), 375 есаулов (майоров), 460 подъесаулов (капитанов), 526 сотников (старших лейтенантов), 756 хорунжих (лейтенантов), 124 военных чиновника, 15 офицеров медицинской службы, 2 военных фотографа, 2 походных священника, 2 военных дирижера, 2 переводчика, 5 офицеров связи РОА. Некоторым из задержанных удалось на следующий день избежать выдачи путем бегства. Другие, как генерал Силкин, покончили самоубийством, еще некоторые были застрелены британцами при попытке к бегству. Подавляющее большинство казачьих офицеров, среди них 125 кавказских офицеров генерала Султан-Гирея Клыча, были 29 мая переправлены в Юденбург и там переданы органам «СМЕРШ» [642].

1430 выданных офицеров были старыми эмигрантами, которые никогда не являлись советскими гражданами. Немалое число из них, например, генерал от кавалерии Краснов, сражались как союзники Великобритании на стороне британских интервенционных войск против большевиков. Генерал-лейтенант Шкуро был награжден королем орденом Бани. Однако все попытки Краснова напомнить фельдмаршалу Александеру о старом братстве по оружию остались без отклика. То, что советским властям были переданы и эти казачьи офицеры, не подлежавшие репатриации даже согласно договоренности в Ялте, а также еще 3000 старых эмигрантов из группы Доманова, также не объяснялось случайностью, а было неотъемлемой составной частью британского плана выдачи [643]. Правда, если Форин-оффис считал, что тем самым заслужит особое признание советских властей, то его ожидало разочарование. Образ действий британского правительства вызвал на советской стороне сначала удивление, а затем нескрываемое презрение, ведь он был верно расценен как то, чем в действительности и являлся, – как симптом морально-политического разложения [644]. «Англичане… поскольку ни старые белогвардейские генералы, ни их воинство не представляли какой-либо ценности, загнали всех их в автомашины и передали в руки советских властей», – злорадно заметил еще генерал армии Штеменко в своих воспоминаниях. Старший лейтенант Н.Н. Краснов, внук легендарного генерала и писателя[51]

, передал слова, сказанные генералом МВД Меркуловым во время допроса на Лубянке: «…Что вы поверили англичанам – так это действительно глупость. Ведь это – исторические торгаши! Они любого и любое продадут и даже глазом не сморгнут… Мы их заперли на шахматной доске в угол и теперь заставили их плясать под нашу дудку как последнюю пешку… Милости нашим… пресмыкающимся и заискивающим союзничкам – не будет!» [645]