Власть и масть

Для него они были едва ли не все на одно лицо, как транзитные пассажиры в поезде дальнего следования. Многие из них, не удержавшись подле первого лица государства (видно, не обладали набором нужных качеств), скоро уходили, на их место приходили другие, столь же малозаметные. Но вот Михайлов не только запомнился, но и сделал неплохую карьеру, став заместителем начальника охраны. Президент не вникал в сложное устройство собственной безопасности, но, видно, в этом парне закрепились такие качества, которые были нужны для работы.

Всегда спокойный, на этот раз Михайлов выглядел взволнованным. Впрочем, на его внешности это почти не отразилось, вот разве что кончики ушей приобрели алый цвет. В мускулистых тренированных руках он держал длинную коробку.

– Ничего не случилось, господин Президент, я к вам по личному вопросу.

Еще одна неожиданность (что-то день не заладился, видно, предстоящая встреча с вице-президентом Америки не сулит ничего ободряющего). Как бы там ни было, но охрана должна служить исключительно первому лицу государства, их личная жизнь не учитывалась, как в математике сравнительно малые величины. В первую очередь интересы государства, а личные вопросы всегда оставались за пределами значимости. Таков порядок, и об этом Михайлов не мог не знать.

Президент удовлетворенно кивнул и, показав на свободный стул, предложил:

– Присаживайся… Надеюсь, у вас в этой коробке не бомба? – показав кивком на занятые руки, произнес Президент.

– Можно сказать, что и бомба, – кивнув, отвечал Михайлов.

Открыв ящик, он вытащил копье.

– Что это? – удивленно спросил Президент.

– Это Копье Лонгина.

– Копье Лонгина? – Брови Президента недоуменно изогнулись. – Насколько мне известно, оно находится в Вене. Мне приходилось его видеть.

– Сейчас вы все поймете, – протянул он конверт из толстой плотной бумаги. – Это может показаться невероятным, но это действительно так. Прочитайте вот это письмо, там все написано, как оно попало в Россию…

– Хм, интересное заявление, никогда бы не подумал, что могу столкнуться с чем-то подобным. А кто же написал это письмо?

– Генерал-полковник Саторпин.

– Тот самый генерал, который позавчера застрелился? – уточнил Президент.

– Он самый, господин Президент.

– Жаль. Я распорядился расследовать это самоубийство, мне сказали, что у него были на это причины.

– Так оно и есть, господин Президент.

– Примите мои соболезнования, – в голосе Президента послышалось откровенное сочувствие, – мне известно, что он усыновил вашего отца.

– Да. Он сделал это сразу после войны. Генерал-полковник Саторпин заменил мне деда.

– Я в курсе, – положил он перед собой письмо. – Я обязательно познакомлюсь с этим письмом, – кивнув, отвечал Президент, давая тем самым понять, что разговор окончен.

– Разрешите идти? – поднялся Михайлов.

– Ступайте.

* * *

Президент вновь развернул письмо и принялся перечитывать наиболее интересные места. История, поведанная в послании, производила сильное впечатление и невольно брала за живое. Рассказана она была генерал-полковником Саторпиным, причем настолько откровенно и в таких язвительных выражениях, как если бы автор намеревался похоронить добрую память о себе под грудами нарастающей желчи.

Смесь чувств: жалость, сострадание, милосердие, еще совсем недавно прятавшиеся в глубинах души безмятежными пластами, вдруг мгновенно перемешались, поднятые со дна десятибалльными переживаниями.

Прочтенное письмо всколыхнуло чувства до самых глубин. Кто бы мог подумать, что он способен на столь яркие переживания. Ведь казалось, что вряд ли его что-то может удивить или хотя бы тронуть. За время работы с людьми Президент насмотрелся такого, что ошеломить его, казалось, было невозможно, а тут, поди ж ты, так разволновался, как если бы рассказанная история прошлась по его судьбе. В какой-то момент он даже поймал себя на том, что нестерпимо захотелось закурить (ведь уже лет десять, как бросил, и табачного дыма не переносил вовсе), и только волевым усилием подавил в себе желание.

Теперь у Президента не оставалось никаких сомнений, что Копье Лонгина, оно же Священное копье, находится в его собственном кабинете, на столе, за которым он проводит рабочие совещания. Невольно замерзал загривок от мысли о том, какие великие люди держали его при себе в качестве талисмана. На земле не существовало предмета, имевшего столь великую и уникальную историю, как у этого предмета. Не выдержав, Президент прикоснулся пальцами к святыни. Металлическая поверхность была прохладной.

Подняв телефонную трубку, Президент сказал:

– Федор Анатольевич, зайдите ко мне.

Через минуту в комнату вошел мужчина лет сорока с небольшим. Молодцеватая выправка, расправленная спина выдавали в нем человека военного.

– Вы прочитали записку, которую я вам давал?

– Да, господин Президент.

– И что вы об этом думаете?

– Я изучил этот вопрос, насколько это возможно. Судя по всему, это копье действительно настоящее. Нам известно, что американская сторона так и не отдала австрийцам Копье Лонгина. В короткие сроки была изготовлена искусная копия, которую и отдали властям, выдав ее за настоящую.