Власть и свобода журналистики

В письменном тексте в этой связи обычно выделяются ключевые, опорные слова-лейтмотивы, лексические доминанты, культурно-исторические, бытовые, этнографические, социально-политические и другие реалии. Имеются в виду также предельно сжатые и распространенные сравнения и аналогии; прямые авторские лирические, лиро-публицистические, философские признания; прямые и косвенные апелляции автора к жизненным впечатлениям, к литературной и общекультурной памяти адресата, к его вероятным одобрениям и возражениям и т. п.

В широком смысле зона соучастия располагается на всем поле предлагаемого сюжета со всем богатством его переплетающихся и образующих сюжетное целое мотивов.

Уровень открытия, как он себя обнаруживает в структуре текста, связан с самыми сокровенными, заветными смысловыми глубинами авторского миропонимания. Сфера открытия призвана приобщить адресата к тайнам и загадкам бытия, выстраданным автором и запечатленным (запечатанным) в тексте и как бы самостоятельно обнаруживаемым и переживаемым при его восприятии.

Движение от сферы внимания к соучастию, а затем к открытию – движение читателя от внешнего к внутреннему в тексте, движение в глубь текста. Каждая их трех составляющих читательского восприятия, прописанная в самом тексте, связана с протяженностью

произведения. Внимание особенно активно проявляется на начальных стадиях восприятия текста. Соучастие обнаруживает себя на всем пространстве повествования. Пафос открытия не может исчерпать себя до самого конца, к финалу по воле автора значительно усиливаясь, намеренно заостряясь: в финалах заключается авторское «последнее слово», которое способно предрешить читательское открытие произведения.

И еще: в совершенном тексте все три уровня предстают в неделимой целостности и существуют не по принципам взаимодополнения, а по законам формосодержательного единства-сплава, предполагающего многозначное и многоступенчатое восприятие. Истинно художественный текст содержит в себе готовность к совершенствованию восприятия, приоткрываясь одним на стадии неустойчивого, быстро улетучивающегося внимания, взывая к соучастию других, подвигая третьих к разного рода эмоционально-интеллектуальным открытиям и откровениям. Текст может – на вырост – содержать внутренние стимулы к развитию читателя, словно бы приглашая его к углубленному, одновременно и властному, и вольному соразмышлению-сопереживанию.

В информационном тексте (мультитексте) в еще большей мере, чем в традиционно художественном, проявляется его направленность на читателя (слушателя, зрителя), которую можно оценить системной триадой «внимание – соучастие – открытие».

Существенно важно понять, что равноправны два зеркально явленных суждения:

1) «Я воспринимаю текст» («Я читаю книгу, газету, журнал», «Я смотрю телепрограмму, кинофильм, спектакль» и т. п.) и

2) «Текст воспринимает меня»

(соответственно: «Книга, газета, журнал читают меня» и т. д.).

Если первая конструкция признается всеми естественной и очевидной, то по поводу второй могут возникнуть известные сомнения и недоумения. Признать справедливость второго строя высказывания – значит согласиться, что всякий «текст» – явление одушевленное («душа в заветной лире») или во всяком случае явление, наделенное особыми свойствами активного, направленного воздействия на вероятного читателя, слушателя, зрителя.

В той же мере, в какой я, читатель, слушатель, зритель, выбираю этот текст, пробую его прилежно (или небрежно) осваивать и воспринимать, сам текст не остается безразличным ко мне. Он охотно приоткрывается мне, «поняв» мое искреннее желание встречи с ним. Он, напротив, «свертывается» и «уходит в себя», «обнаружив» мою неприготовленность (или нерасположенность) к его пониманию.

Если данный текст мне по душе, значит, и я «ему» тоже показался вполне «своим». Если текст кажется мне неинтересным, скучным, вялым, стало быть, и я «ему» не пришелся по вкусу. Тут всякий раз – эффект взаимности. Очарован я «желтой» прессой, это и она меня с превеликим удовольствием в свои объятия заключает; хочется мне вступать в диалог с качественными медиаизделиями, значит, они сами признают меня благодарным собеседником. Так всегда. Кому новости на «Эхе Москвы», кому – на нынешнем НТВ, а кому – «новостя» с Макаром Морковкиным и Степаном Сундуковым???