Власть любви

Начиная с четвертого курса фармакологию у Светланы Озериной вела профессор Губина Анна Сергеевна – женщина сорока лет на вид, чуть полноватая и плечистая, с гордым орлиным профилем, навевающим воспоминания о великих индейских вождях из старых американских вестернов. Волосы дама предпочитала красить в темно-красный цвет, назвать который рыжим можно было лишь с очень большой натяжкой. Но о вкусах, как известно, не спорят. Если женщина хотела спрятать первую седину под подобной лавиной хны – значит, таков ее выбор. Анна Сергеевна всегда носила деловой костюм: синюю блузку, коричневый пиджак и узкую юбку ниже колен. Покрой ее костюмов иногда менялся, но цвет – никогда. Был не просто классикой, а самой настоящей константой.

Преподавательница пропустила студентку в опустевшую аудиторию и закрыла дверь на ключ. Спросила:

– И что за бутылку ты передала той девушке, Озерина?

– Разве это бутылка, Анна Сергеевна? – пожала плечами студентка. – Так, флакончик граммов на двадцать.

– Хорошо, Озерина. Что это был за флакончик?

– Маленькая домашняя работа, Анна Сергеевна, – осторожно ответила девушка, перехватывая портфель перед собой двумя руками. – Ничего незаконного. Водный экстракт на минеральной основе для наружного применения.

– Уже используешь мои уроки в практической плоскости? – Профессорша прошла через всю аудиторию и остановилась у окна. – И каков результат?

– Ни одной рекламации, Анна Сергеевна!

– Это радует, Светлана, – кивнула преподавательница и оперлась ладонями на подоконник. – Значит, ты училась не зря.

– Спасибо, – кивнула девушка.

– А еще весь институт шепчется, что ты занимаешься колдовством, – совсем тихо продолжила Губина и в конце фразы вдруг закашлялась.

– Да какое там колдовство, Анна Сергеевна? – небрежно пожала плечами Света. – Так… Семейная психотерапия.

– Вот как? – покосилась на нее женщина. – И что ты посоветовала своей рыженькой подружке от семейных невзгод?

– Разнообразить сексуальную жизнь, – улыбнулась юная ведьма. – Если партнер станет получать от нее то, чего не сможет найти в других местах, то желание искать новинки у него быстро иссякнет.

– Но не сразу?

– Есть некоторая надежда, Анна Сергеевна, – осторожно подбирая слова, ответила девушка, – что применение отдельных… настоек… высокой степени разведения… данный процесс несколько ускоряет… Радикально…

– И как давно ты увлекаешься подобной «психотерапией»?

– Да уже… – Света попыталась вспомнить, когда впервые увидела в зеркале отражение своей бабушки, – года два, наверное…

– Успешно?

– Пока без рекламаций, – напомнила юная ведьма.

– Раз уж ты такая опытная специалистка, Озерина… – облизнула губы профессор, – то ты, наверное, способна определить, изменяет муж своей жене или нет?

Светлана посерьезнела, прикусила губу. Подумала. Затем подступила ближе к женщине и тихо спросила:

– Зачем вам это, Анна Сергеевна? Если вы готовы расстаться с мужем, зачем нужна я? Если не хотите, тогда зачем лишнее знание? Коли вдруг вы узнаете про измену своего супруга, вам придется или прощать, что больно и тяжело, либо расставаться. Намного разумнее сделать так, чтобы ничего подобного не случалось в будущем. Считайте, что ничего не было в прошлом, и я помогу защитить грядущее. У меня есть хорошие… способы… обеспечить супружескую верность. Так получится намного легче, Анна Сергеевна…

Преподавательница резко опустила руку в карман, выдернула небольшой пакетик и протянула девушке:

– Я нашла это три дня назад вечером в постели. Он длинный и каштановый. Как ты понимаешь, ни у меня, ни у моего мужа такой выпасть не мог.

Светлана приняла пакетик, посмотрела на просвет, с трудом различив среди пленки единственный тонкий волосок.

– Я хочу знать! – отчеканила Губина. – Я должна знать!

– Простите, Анна Сергеевна, мне бы не хотелось вмешиваться в чужие семейные дела, – девушка протянула пакетик обратно. – Ни к чему хорошему это не приведет.

– А получать зачеты тебе хочется? – холодно поинтересовалась преподавательница.

Девушка опять надолго прикусила губу.

За минувшие два года она научилась очень многому. И заклинаниям, и наведениям порчи, и гаданию, и даже отведению сглаза. Однако о своих занятиях с покойной бабушкой Света предпочитала помалкивать, скрывая новое увлечение даже от родителей. Одно дело – в полушутливом тоне заговорить подружку на удачу, сотворить обряд на красоту или нашептать в лунном свете приворотное зелье. И совсем другое – заниматься откровенно магической ворожбой при собственной профессорше. Светлане совсем не улыбалась возможность прослыть суеверной дурочкой.

– Озерина?! – повысила тон женщина.

Юная ведьма хорошо ощущала переполняющие собеседницу эмоции. Анна Сергеевна испытывала страх, неуверенность, обиду, но больше всего ее разрывала ненависть. Ненависть не к Свете, но гнев искал выхода и легко мог обрушиться всей своей тяжестью на случайную жертву. Дай только повод…

– Мне нужна миска воды, три свечи и сумрак, – негромко сказала девушка. – На солнце ничего разглядеть не получится. Слишком яркие блики.

Губина задумчиво погладила затылок, цыкнула зубом и кивнула: