Власть над миром

— Прямо по живому режете, вы все самое интересное заставили удалить, — в очередной раз схватился за сердце бородатый режиссер. — Почти ничего не осталось.

Тут же один из секретных агентов подал ему стакан минеральной воды. Режиссер залпом выпил все, даже не подозревая о последствиях. В принципе пока он и не должен ничего чувствовать.

— А нечего было секретную операцию снимать, — нравоучительно заметил Федор. — Радуйся, что тебе вообще разрешили этот репортаж сделать.

— Так ведь вам самим это выгодно, — ответил режиссер, тщательно скрывая радость.

Он знал, что получит свою премию, ведь первым расскажет о секретных службах, охраняющих покой мирных жителей. Правда, пришлось вырезать даже малейшие намеки на академию и «Альтаир», но материал получился сенсационный.

— Все-таки догадались, как совместить лазерный мини-пулемет и нейтронным усилителем, — сказал Калашников, глядя на экран. — Женя молодец. А ведь нейтронный усилитель выпал у меня из кармана, впервые в жизни я такую оплошность допустил. И, разумеется, этим тут же воспользовались в преступных целях.

— Мы с ноль тринадцатым хотели спасти мир, — пробурчал хомяк.

На экране показали, как кто-то крадется, лишь один силуэт.

— Это был героический поступок! — сказал Истребитель.

— Я награжден за него, — ответил президент «Альтаира». — Ко мне вернулась память. Я нашел свою семью.

Сияющий от счастья, Растяпкин посмотрел на своего отца. Как обещали врачи, память к нему вернулась.

На экране мелькнул второй пострадавший — Ярослав Орлов. Камера запечатлела, как Орлова отбросило в сторону и потом в него полетел огромный кусок развороченной стены. Снова, как и шесть лет назад, его спас Калашников.

— Теперь у него еще один долг перед академией, — усмехнулся Высший агент. — Орлов никогда не сможет уйти от нас, как бы ни пытался.

На этот раз Семен согласился с ним. Последние события показали, что Ярослав способен на благородные поступки. Хотя для всех осталось тайной, почему же он поступил именно так.

— Да, способен, — сказал Истребитель. — Поэтому я отпустил его.

— Что? — удивился Калашников. — Он все равно должен понести наказание. Слишком много натворил этот мальчишка.

— Наказать его и немедленно, — завопил хомяк.

— Я отпустил его вместе с отцом в Африку, — усмехнулся директор. — Николаю Орлову можно верить: он обещал, что перевоспитает сына. Он был потрясен, когда узнал, что тут произошло.

Растяпкин подумал, что, пожалуй, так будет лучше всего. Все-таки их с Ярославом слишком многое связывало.

— Николай Орлов оказался настолько любезен, что прихватил с собой и Арнольда, — продолжил Истребитель. — Пусть этот мальчишка закаляет характер в джунглях. Это лучше, чем сажать его в блок тринадцать.

— Это пойдет им на пользу, — кивнула Женя. — Я имею ввиду, поездку в Африку.

Да уж, наверное, под африканским солнцем он забудет о своих планах мести. Во всяком случае, судьба предоставляла ему шанс — начать все заново, отказаться от преступного прошлого.

— А я хорошо вышел! Это как раз тот момент, когда я рассказываю Истребителю всю правду, — вскричал хомяк и тут же возмутился. — Э-э, да меня узнают. Почему у всех лица скрыты, а у меня нет?

Семен улыбнулся. Да уж забавное выражение было у хомяка в тот момент, когда оказалось, что им вынесли оправдательный приговор. Директор прямо там в главном зале сказал, что их оправдали по всем пунктам.

— Но у меня сняли часы-удостоверение, — сказал Растяпкин, когда Истребитель сообщил эту новость. — Я думал, что это конец.

— Ты все прослушал, — чуть улыбнулся директор. — Часы сняли у всех агентов. Изобрели новую модель. Если бы ты не сбежал, то через пару часов тебя бы выпустили, надели новые часы-удостоверение и дали новое задание. Никто не лишал тебя звания секретного агента 013.

— Все-таки хорошо, что сбежал, — подумав, сказал Растяпкин. — Иначе бы я не узнал планы Злата и Арнольда. И про сбои в системе «Ника» было бы неизвестно.

— Да, — согласился Истребитель. — Твоя помощь оказалась весьма кстати.

— А я ведь тоже молодец, — усмехнулся президент «Альтаира». — Вынужден был уйти до того, как узнал, какой приговор вынесли моему сыну. Да и сына я тогда тоже не узнавал.

— Кстати, а куда ты ушел? — спросил Семен.

— «Дело о железных людях», — ответил отец. — Никак не можем выйти на след. Тогда мне сообщили, что есть новости. Я срочно должен был ехать.

На экране появились две фигуры. Лица скрыты, но те, кто присутствовал, легко узнали Одуванчика и Женю.

— Нам ведь так и не сказали, что случилось со Златом, — заметила Женя.

— Почему тогда ученые смеялись? — обиженно всхлипнул малыш.

— Ну, видишь ли, это большая тайна наших ученых. Но поскольку все собравшиеся здесь умеют хранить тайны… — Истребитель посмотрел на хомяка.

— Да я больше всех молчать умею, — завопил Федор. — Помните, однажды искали, кто разбил стекло, а я молчал, хотя точно знал, чьих лап это дело.

Режиссер начал клясться, что обязательно сохранит в тайне абсолютно все. Секретный агент, подававший ему воду, тихо усмехнулся, он не сомневался в молчании режиссера.