Власть оружия

Головы в щели над воротами переглянулись.

— Чего не отвечаете? — снова завёл Самоха. — Дайте дорогу, мы к вам въедем, нас тут совсем мало, гляди!

— Да вас и там мало, — ответили с Корабля.

— Потому что мы говорить приехали, добром то есть дела сладить!

— Ну, коли так… отворяй, чтоль, Миклаш, пусть заедут. Тута и поговорим. Внутре.

Головы исчезли, а стальной лист медленно пополз в сторону, открывая проезд. В тёмном прямоугольнике показался человек в синей форме, раскрашенной камуфляжными разводами. В руке он держал штуцер, на поясе болтались палаш и короткая дубинка в петле. Человек качнул стволом оружия:

— Давай сюды!

Сендер подъехал ближе, Самоха вскарабкался на сиденье. Харьковчане медленно покатили по мосткам к проходу. Мостки были хлипковаты, только у самого борта в воду спускались металлические аппарели. Въехав на них, сендер рыкнул мотором — теперь водитель не так опасался, что дорога под ним провалится. Человек в синем посторонился, давая дорогу. Мажуга и водитель мотоциклетки двинулись следом, держа дистанцию, чтобы не перегружать мостки. Корабельный охранник снова махнул оружием:

— Смелее ехай! У нас тута и самоходы гружёные проходят, ничо, выдерживает настил!

За воротами тянулся широкий проход, всё из металла — и пол, и стены, и своды. Размеры такие, что и два самохода, пожалуй, разъедутся. Охранники, четыре человека в синем камуфляже, разглядывали гостей. Те въехали под стальные своды и остановились.

— Мы, чтобы ясность была, — заговорил старший охранник, выступая вперёд, — называемся прокторы, за порядком тута глядим, чтобы всё по-честному, без обмана.

— Я из управления цеха пушкарей, Самоха звать, — представился толстяк. — С вами о большом деле говорить можно? Или есть кто главный?

Проктор оглянулся на товарищей. Выглядели они как-то неуверенно.

— Это… — решился наконец старший, — у нас свобода, значит. Нету главных, все свободные и равные.

— А платит вам кто?

— Известно кто, торговцы, кто на рынке заправляет, кто Арену держит. Они вскладчину нам платят. Небось с ими и говорить вам надобно. Только их покуда созовём, — проктор снова оглянулся, — покуда соберутся, погодить нужно. А давайте я вас на постой определю, что ли. Я ужо послал человека, чтобы старших собрал на совет. Правду сказать, допрежь не бывало, чтоб такие гости к нам являлись. Ну, ничо, решим.

Старшина прокторов встал на подножку сендера и велел:

— Ехай вперёд, буду показывать. Тут сворачивай… Это место зовётся Труба, гляди.

Труба была даже пошире, чем проезд за воротами, длинная, уходящая в бездонное чрево Корабля железная галерея, по правую и левую руку — ворота, много, одни за другими. Йоля оглядывалась, всё было похоже на Харьков, разве что металла слишком много. Оружейники металл собирали в переплавку, ну а здесь же не производство, здесь только торгуют. Но сами коридоры, лишённые дневного света, с гулким эхом, с лампами под сводами — очень даже знакомое место, кажется.

— За воротами — боксы. Залы такие, — продолжал объяснять проктор. — Туды торговцев приезжих определяем, ну и которые не торговать, а так приехали, бои глядеть или ещё какая надобность. Но больше к нам торговать прибывают.

Ворота одного из боксов покатили в сторону, открылась полутёмная пещера со стенами из металла. Йоля успела разглядеть смуглых людей в непривычной одежде, здоровенного маниса, который развалился на груде стеблей и медленно жевал, тряся плоской башкой. Потом зашипел, разинул пасть, показывая длинные зубы, из пасти потянулся жгут слюны. Один из смуглых вышел в Трубу и уставился на харьковчан. Сендер укатил дальше, бокс с манисом остался сзади. Впереди из другого бокса выкатил мотофургон и погромыхал по Трубе.

— Куда это он? — спросил Самоха.

— А к подъёмнику, в конце Трубы он устроен. Там можно за денежку грузы на верхние палубы доставить… Стой!

Сендеры и мотоциклетка затормозили у бокса, ворота которого были распахнуты.

— От, пустой бокс. Тута вам пока что ждать можно. Заезжайте, — проктор спрыгнул с подножки и первым прошёл внутрь. — Давай сюда помалу! Завертай!

Харьковчане въехали внутрь и остановились посреди полутёмной пустоты. Самоха выбрался из сендера и прошёлся, каждый шаг рождал под сводами гулкий отзвук.

— И сколько берёте за постой в таком боксе?

Проктор стал объяснять цены. Самоха кивал.

— А что, может, и впрямь наладим поставки? — подумал толстяк вслух. — Раз здесь так или этак торгуют оружием, чего ж нам свой барыш терять, а?

— И то дело, — проктор солидно покивал. — У нас многие торгуют. Бойкое же место!

Зал был не совсем пуст, под стенами в полумраке громоздились обломки мебели, ворохи тряпья и стеблей вперемежку с ящериным навозом, старые колёса, ржавые железяки. Убирать за собой здесь, конечно, было не принято, и прокторы тоже себя не утруждали. Воняло в боксе соответственно. За стеной глухо загудело. И этот звук Йоле показался привычным, как дома.

— Это что у вас, вентиляция? Моторы такие?