Власть оружия

Игнаш покачал головой: «Ну чисто ребенок…» — и пошел к лестнице, но остановился на пороге комнаты. Что теперь? Искать, где прячется Астах? Проверять комнату за комнатой, в любой миг ожидая выстрела из-за угла? Нет. Он поступит иначе — точно так же, как бандиты, нанятые Астахом, поступили. Просто подпалит дом, вот и всё. Астах — один из самых богатых людей Пустоши, добра у него в доме — не пересчитать, сколько. Но как тот волк на Арене поступил! Ушел, гордо задрав голову и не глядя на туши катранов! Вот так уйти, не глянув на законную добычу — красиво! Красиво, некроз бы взял все добро Астаха…

Игнаш перезарядил кольт и пошел вниз. Сейчас бы бензина найти, канистру, бочонок, хоть что-то. Или без этого обойтись? Стены здания каменные, но если займется все барахло, которое Астах нагреб, то никак уже не погасить, пойдет полыхать. Он огляделся — стол, стулья, шкафы вдоль стены. Один шкаф старый, со стеклянными дверцами, посуда стоит. Не годится. Другой массивный, двустворчатый, там одежда. Мажуга запалил зажигалку и держал, пока пальцам не стало больно, зато одежда в шкафу занялась, огонь побежал по шмоткам.

Мажуга вытряхнул остатки табака из кисета, свернул самокрутку и прикурил от новорожденного пожара. Подцепил горящую рубаху, вытянул из шкафа, швырнул в угол. Потом еще несколько тряпок — в другие углы. На столе лежала раскрытая тетрадь, записи какие-то. Они больше никому не понадобятся, тетрадь превратилась в факел, его Игнаш бросил в соседней комнате на кровать, застеленную вышитым покрывалом. Огонь жадно бросился на новую добычу, побежал по складкам ткани, облизал массивную спинку кровати. Игнаш сломал стул, ударив хорошенько о пол, из спинки соорудил другой факел, получше, и двинулся по коридору, зажигая все, что попадалось по пути. Астах не показывался, и движения в доме никакого не наблюдалось. Игнаш уже стал прикидывать, как бы устроить засаду, если хозяин усадьбы все-таки выехал на пожар в Шебелинку. Увидит зарево над собственным домом, бросится обратно, вот тут бы его…

Запалить первый этаж было еще легче — там оказался большой зал, длинный стол, стулья. Мажуга ненадолго задержался, чтобы свалить в кучу стулья и поджечь их. Ну вот, дело сделано — можно и покинуть Арену. Он прислушался. Сквозь треск пламени не доносилось ни звука. Мажуга медленно направился к выходу, прижимаясь к стене и внимательно приглядываясь к каждой двери — не хватало еще под самый конец проколоться… Добрался до двери, толкнул резную створку, выглянул — и замер. Перед кетчерским самоходом стоял Астах, одной рукой он обхватил Йолю, прижимая ее локти к туловищу, в другой был обрез солидного калибра. Дуло он вдавливал девушке под челюсть, так что ей пришлось запрокинуть голову. На скуле Йоли уже наливался здоровенный кровоподтек, в глазах стояли слезы, но она молчала.

— Ну вот и свиделись, погорелец! — весело крикнул Астах. — Бросай кольт, что ли. Потолкуем напоследок.

— А зачем же мне его бросать? Стреляй, что ли, в девку, потом я тебя кончу, да и делу конец.

— Слушай, погорелец, не винти мне мозги. Девка это твоя, и любовь у вас. Я, видишь ли, ее просил добром, чтобы она покричала, тебя позвала. Так она молчала, мутафагово семя. Значит, любит тебя. Разве ж ты не оценишь этого? Разве дашь ей помереть? Нет, Мажуга, меня ты не проведешь. Бросай кольт. Видишь, у меня один ствол, так что я только тебя и кончу. А ее пинком пониже спины на волю отправлю, клянусь. Да, и куртку свою тоже скинь. Я ж знаю, что за курточка у тебя. У меня, между прочим, целый шкаф таких — разного покроя есть, на выбор.

Мажуга швырнул кольт под ноги и, расстегивая куртку, поправил:

— Не «есть», а «был».

— Что — «был»?

— Шкаф. Видишь ли, оба мы с тобой погорельцы, горемыка. Нет у тебя больше ни шкафа, ни курточек, ни дома богатого, ни даже буровой. Все сгорело. Жалко мне тебя, Асташка.

— Снимай куртку, — повторил Астах.

Скинув бронированную одежку, Игнаш решился глянуть вверх. И увидел, что из окна, где торчит пулеметный ствол, клубами вытекает дым. Черные жирные струи плыли изнутри спокойно, без спешки, пожар не торопился — знал, что этот дом уже принадлежит ему. Когда Астах поднял голову, ладонь Йоли осторожно скользнула ему под полу куртки.

— Что ж ты сделал, мутант? — прохрипел Астах.

Он злобно ткнул Йолю стволом, она дернулась, охнула… и, пользуясь случаем, высвободила руку из-под полы Астаховой куртки. В руке был короткий нож.

— Я сделал? — спросил Игнаш. — Нет, это ты сделал. Ну так что, будешь стрелять в меня наконец? Или как? А то здесь жарко становится. Давай стреляй уж, покончим с этим.

Астах молчал, поглядывая то на Игнаша, то на дым, плывущий из окна. Потом решился, вскинул обрез. Йоля всадила ему нож в бедро. Мажуга упал, выбрасывая руку к лежащему в пыли кольту. Пуля, выпущенная из обреза, ушла вверх и расщепила дверной косяк. Йоля вывернулась из ослабшей хватки, отскочила в сторону, дважды бабахнул кольт. Астах завалился на спину, на лице его застыло удивленное выражение.

— Ну вот и всё, — устало сказал Мажуга, поднимаясь. — Йоля, лезь в самоход, поедем отсюда…