Власть памяти

Эрни промолчала и продолжала идти по коридору, с одной стороны которого были большие широкие окна, выходящие на сад и бассейн, а с другой шли двери. Горничная остановилась у одной из них, сказав, что в этой комнате Эрни может переодеться. Войдя, Эрни оказалась в спальне с высоким потолком. Потребовалось совсем немного времени, чтобы сбросить с себя платье и надеть купальник. Затем она с любопытством огляделась.

Огромная кровать, покрытая шелковым покрывалом, отражалась в многочисленных зеркалах, уставленных вдоль стены. Их рамы были украшены резьбой, изображавшей листья и купидонов, целящихся из лука в невидимые жертвы. Трельяж тоже был украшен купидонами, поддерживающими три зеркала. Маленький письменный столик у окна был необыкновенно изящен и прекрасно отделан. Эрни провела по нему пальцем. Ее физиономия отразилась в полированном дереве, когда она наклонилась над поверхностью.

— Ты готова?

Голос Грэма из-за двери заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Когда он появился в дверном проеме, она застыла. Он тоже переоделся. Увидев его обнаженную рослую фигуру в коротких черных плавках, она почувствовала, что во рту у нее пересохло. Его кожа была коричневой от загара, но не такой темной, как у Жюля, однако значительно более смуглой по сравнению с золотистым цветом ее тела. Игра его мускулов на плечах и лопатках, когда он повернулся к ней спиной, вызвала у нее желание кинуться к нему, обхватить его тело и прижаться к нему так, как она всегда делала…

Воспоминания, нахлынувшие на нее, перехватили дыхание. Обычно она ждала, когда он закончит утреннее бритье, а потом, когда он выходил из ванной, свежевымытый, с полотенцем, обернутым вокруг талии, она…

Эрни отвела от Грэма глаза, заставив себя отвлечься от этих мыслей, которые заводили слишком далеко. Она дрожала, потрясенная ясностью видения, всплывшего в ее сознании. Она схватила полотенце только затем, чтобы заслониться от взгляда его настойчивых глаз, когда он обернулся к ней.

— Что-нибудь не в порядке?

— Нет… нет. С чего ты взял? — быстро проговорила она и пошла за ним.

— А почему не в бикини? — спросил Грэм, отчего она недоуменно оглядела себя.

— Разве тебе не нравится этот купальник?

— Дело не в том, нравится он мне или нет, — сказал Грэм, посматривая на лестницу.

— А в чем же? Я подумала, что этот купальник будет более подходящим для данного случая. Вот и все.

— Иными словами, ты предпочитаешь надевать бикини для более интимных случаев. Так?

В принципе это было именно так, но что-то в его тоне подсказывало ей, что он вкладывал в свои слова какой-то тайный смысл. Она прямо посмотрела на него.

— Если ты опять имеешь в виду тот вечер на пляже, то глубоко заблуждаешься, — возразила она, начиная раздражаться. — Я говорила о купальнике не в этом смысле. И ты это знаешь! Грэм… — Он отвернулся, но она схватила его за руку. — Грэм, что касается прошлого вечера…

Он сразу посуровел, на щеках обозначились желваки.

— Нам лучше забыть все, что связано с прошлым вечером. Как ты думаешь?

— Почему ты не даешь мне даже слова сказать?

Он посмотрел на нее потемневшими, злыми глазами.

— Нет никакой надобности что-то объяснять, Эрни. Ты достаточно ясно высказалась вчера. Помнишь?

Он отвернулся и продолжал спускаться по лестнице.

— Грэм! — вскрикнула она в отчаянии. Внезапно ей стало ясно, что с ним необходимо объясниться. Она поспешила за ним и сделала первый шаг так стремительно и неловко, что оступилась и потеряла равновесие. С жалким криком она вытянула руки, пытаясь удержаться. К счастью, Грэм подхватил ее и предотвратил падение.

На какой-то миг она прижалась к нему, вся дрожа от охватившего ее страха.

— Спасибо… Еще чуть-чуть — и я бы грохнулась с лестницы…

— Господи, ты словно нарочно пытаешься убить себя! Разве так можно? — хрипло пробормотал он.

— Грэм! Я только хотела объяснить… Внезапно, когда сердце чуть успокоилось, она почувствовала, как волосы на его груди щекочут ей кожу, почувствовала твердость его бедер, к которым была прижата. Она сделала движение, пытаясь отстраниться и задрожав уже по другой причине. Но его руки сжали ее талию.

— Прошу тебя, успокойся! — прошептал он.

На какую-то секунду сердце у нее замерло, затем застучало с новой силой, когда она почувствовала его губы на своем затылке и его руки, охватившие шелк купальника, скрывавшего ее груди. От его прикосновения они сразу уплотнились. С легким стоном она закрыла глаза. Желание вспыхнуло, как обжигающее пламя.

— Поцелуй меня, — чуть слышно прошептал он. Оставаясь в его руках, она повернулась и прильнула к его губам.

Первый поцелуй был легким, нежным и призывным. Потом губы у нее разомкнулись, а еще через мгновение она уже целовала его со всей страстью, стараясь в то же время как можно теснее прижаться к его телу.

Ей показалось, что земля уходит из-под ног. Ощущая его близость, она не сомневалась, что и он охвачен тем же огнем. Своей грудью она ощущала сильные и частые толчки его сердца. Его губы блуждали по ее лицу, по шее, там, где часто-часто пульсировала жилка.

— Поднимемся наверх…