Власть, политика, изменения. Что я могу сделать, чтобы мир стал лучше?

Как раз на днях один человек прислал мне прекрасную историю из жизни Басё. Басё – это великий японский поэт хайку. Но он был не только поэтом. Прежде чем стать поэтом, он стал мистиком. Прежде чем начать изливать себя в таких прекрасных стихах, он влился в центр своего существа. Он медитировал.

История повествует, что Басё, еще будучи молодым человеком, отправился в путешествие. Целью этого путешествия было найти себя. И как-то раз, еще в начале пути, он услышал, что в лесу плачет маленький ребенок. Наверное, Басё сидел под деревом и медитировал, или пытался медитировать, но вдруг услышал плач маленького ребенка. И он долго медитировал, ожидая ответа на вопрос, что делать. Затем он взял свой походный мешок и продолжил свой путь, оставив ребенка на волю судьбы.

В своем дневнике он написал: «Прежде чем ты сможешь сделать что-то для другого, нужно сделать то, что необходимо для тебя».

Это может показаться жестокостью… Ребенок один, в лесу, он плачет, а этот человек медитирует, вопрошая, делать ему что-то или не делать, сможет он помочь ребенку или нет, и правильно ли это – пытаться помочь. Ребенок, беспомощный ребенок плачет в глухом лесу, один, он потерялся, а Басё медитирует над этим и в конце концов получает ответ: как я могу помочь кому-то, если еще не помог даже самому себе? Он сам потерялся, он сам одинок, он сам еще ребенок – как он может помочь кому-то другому?

Его поступок кажется очень жестоким, но в нем есть глубокий смысл. Я не говорю, что вы не должны помогать, если встретите в лесу плачущего ребенка. Но попытайтесь понять: ваш собственный свет еще не горит, а вы пытаетесь помогать другим. Ваше собственное внутреннее существо пока еще пребывает в кромешной тьме, а вы порываетесь помогать другим. Вы сами страдаете, но пытаетесь служить другим людям. Вы еще не прошли через внутренний бунт и не стали революционерами. Это просто абсурд, но каждого посещает эта идея: кажется, это так легко – помогать другим. В действительности, люди, которые все еще нуждаются в том, чтобы изменить самих себя, всегда пытаются изменять других. Это их занимает, и они забывают о себе.

Я это часто наблюдал. Я видел так много общественных деятелей, и я не встречал среди них ни одного человека, у которого был бы внутренний свет, необходимый, чтобы помогать другим. Но они очень стараются оказывать помощь. Они одержимы идеей преобразить и общество, и людей, и их умы – но они напрочь забывают о том, что еще не сделали этого для самих себя. Они постоянно чем-то заняты.

Однажды у меня гостил один старый революционер и общественный деятель. Я сказал ему:

– Ты так поглощен своей работой. А ты когда-нибудь задумывался над тем, что ты будешь делать, если то, чего ты добиваешься, действительно произойдет? Если каким-то чудом, за одну ночь все, чего ты добиваешься, вдруг осуществится, чем ты займешься на следующее утро? Ты когда-нибудь об этом думал?

Он рассмеялся – и это был совершенно пустой смех. Но потом немного погрустнел и сказал:

– Если такое случится, я просто не буду знать, что делать. Если мир станет таким, как я хочу, мне будет уже больше нечего делать. Возможно, я даже покончу с собой.

Такие люди всегда очень заняты, они одержимые. И они предпочитают одержимость тому, что никогда не осуществится – чтобы можно было без конца продолжать менять людей, жизнь за жизнью.

Это тоже своего рода проявление эго – думать о том, что другие люди жестоки по отношению друг к другу, что они вытирают ноги друг о друга. Эта мысль – о том, что другие ведут себя слишком жестко – позволяет тебе думать, что ты ведешь себя очень мягко. Но ты отнюдь не мягок. Возможно, это своего рода амбиции – стремление помогать людям, помогать им стать мягче, помогать им стать добрее, сострадательнее.

У Халиля Джибрана есть небольшой рассказ.

* * *

Жил один пес, и, можно сказать, он был великим революционером – он всегда поучал остальных собак, охранявших дворы и огороды:

– Из-за вашего бессмысленного лая мы совсем не растем. Вы впустую растрачиваете свою энергию, постоянно гавкая.