Власть пса

Они встречаются в уединенных домиках в деревне или за городом, в местечке для пикников у дороги рядом с Текате. Адан живет ради этих встреч. Глории сейчас двенадцать, и она начинает понимать, почему отец не может жить с ними, почему не может переехать через границу в Соединенные Штаты. Он пытается объяснить ей, что его ложно обвиняют во многих преступлениях, что американцы взвалили все грехи мира на плечи Баррера.

Но чаще они болтают о повседневном: как девочка учится в школе, какую музыку ей нравится слушать, какие фильмы она видела, кто ее друзья и что они поделывают вместе. Девочка растет, но увеличивается, к сожалению, и ее увечье; болезнь, похоже, прогрессирует в подростковом возрасте быстрее. Наросты на шее тянут ее и без того тяжелую голову книзу и влево, и ей все труднее говорить четко. Некоторые ребятишки в школе — как жестоки дети, думает Адан, — дразнят ее, называют Девочкой-Слоном.

Адан знает, Глория страдает от этого, но старается не обращать внимания.

— Идиоты, и всё, — говорит она отцу. — Не волнуйся, у меня есть друзья.

Но он волнуется и очень нервничает из-за ее здоровья, грызет себя, что не может бывать с ней чаще, мучится из-за малооптимистичных прогнозов ее здоровья. Он с трудом сдерживает слезы каждый раз, когда их встреча подходит к концу. Пока Глория сидит в машине, Адан спорит с Люсией, стараясь убедить ее вернуться в Мексику, но она даже и слышать об этом не желает.

— Не хочу я жить как изгой, — говорит она ему. — И кроме того, мне страшно в Мексике, я боюсь новой войны, боюсь за себя и за дочь.

Доводы убедительные, но Адан знает и истинную причину: жена теперь его презирает. Она стыдится того, чем он зарабатывает на жизнь, того, что он совершил ради денег. Она хочет отстраниться от этого, отдалиться, быть хлопотливой мамочкой-наседкой, заботиться об их болезненной дочке в покое и безмятежности американской пригородной жизни.

Но деньги она все-таки берет, думает Адан.

Никогда не отсылает курьера обратно.

Он старается не озлобляться.

Ему в этом помогает Нора.

— Ты должен понять ее чувства, — убеждает его Нора. — Она хочет для дочки нормальной жизни. По отношению к тебе это жестоко, но ты должен понять.

Странно, думает Адан, любовница принимает сторону жены, но он еще больше уважает ее за это. Она много раз говорила, что если он сумеет вернуть семью, то пусть так и делает, а она уйдет в тень.

Нора — утешение его жизни.

Когда он бывает с собой честным, ему приходится признать, что светлая сторона в отчуждении между ним и женой та, что это дает ему свободу жить с Норой.

Лорд Небес летает высоко.

Пока не...

... начинает скудеть поток кокаина.

Случается это не вдруг.

Все постепенно, точно медленно подступающая засуха.

А все хреновое американское наркоуправление виновато.

Сначала они прикрыли картель в Медельине (Фидель Кардона — Рэмбо — разозлился на своего старого друга Пабло Эскобара и помог американцам выследить и убить его), потом они взялись за Кали. Забрали братьев Орехуэла, когда те возвращались со встречи с Аданом в Канкуне. Оба картеля: и в Медельине, и в Кали — раздробились на мелкие осколки. Детские Погремушки — дал им прозвище Адан.

Все логично, думает Адан, естественная эволюция под напором неослабевающего американского прессинга. Выживут те, кто сумеет остаться маленькими и незаметными. Летать по указке американского радара. Логично, конечно, но это осложняет бизнес Адана: вместо того, чтобы договариваться с одним или двумя крупными объединениями, теперь ему приходится жонглировать десятками, а то и больше, мелких групп и даже отдельными торговцами. И с распадом вертикально объединенных картелей Адан больше не может положиться на поставки качественного продукта, своевременные и бесперебойные. Говорите, что желаете, о монополиях, думает Адан, но они эффективны. Монополия доставляет то, что обещает, туда, куда обещает и когда обещает, в отличие от Погремушек, у которых своевременная доставка качественного продукта скорее исключение, чем правило.

Так что из-за трудностей с поставками кокаиновый бизнес Адана шатается, и вибрация отзывается вниз по всей линии оптовиков, которых Баррера обеспечивают транспортом и защитой, до новых розничных рынков сбыта в Лос-Анджелесе, Чикаго и Нью-Йорке, которые Адан прибрал к рукам после ареста братьев Орехуэла. Постепенно все больше «Боингов-727», покупка которых, содержание и обслуживание обходятся дорого, приземляясь в Колумбии порожними, долго дожидаются кокаина, а его доставляют с опозданием, а то и вовсе не привозят. Но когда все-таки привозят, то наркотик бывает совсем не обещанного качества. Так что покупатели на улицах жалуются розничным торговцам, а те оптовикам, которые (предельно вежливо) жалуются Баррера.

Потом поток кокаина и вовсе иссякает.

Сначала превращается в ручеек, затем в жидкую струйку, и наконец цедятся лишь редкие капли.

И Адан выясняет почему:

Лас Фуэрсас Армадас Революсионариас де Колумбия.

Иначе — ФАРК.

Старейшее и самое мощное из всех уцелевших марксистское движение мятежников в Латинской Америке.