Власть пса

Вскоре после десерта Арт извинятся и уходит. Ему невыносима мысль, что придется возвращаться в пустой дом, и он ездит по городу, пока не находит открытый бар. Виски не действует на него, ему все еще невмоготу идти домой, и он едет в аэропорт.

Сидя в машине на краю летного поля, он наблюдает, как прибывает рейс «СЕТКО».

— Для Джонни и Кэти, — бормочет он про себя, — для Джимми и Мэри. Прибывает Санта-Клаус с подарками для всех послушных ребятишек.

Мы могли бы конфисковать столько «снега», что хватило бы на всю миннесотскую зиму, думает он, но «снег» будет все прибывать и прибывать. А наличных — можно было бы выплатить национальный долг, но они все равно будут стекаться ручейками в реки. Пока действует Мексиканский Батут, все это без толку. Кокаин прямо-таки скачет из Колумбии в Гондурас, в Мексику, а потом в Штаты. Превращается в крэк и весело выкатывается на улицы.

Белый ДС-4 стоит на полосе.

Этот «кокс» не предназначен для ноздрей биржевых маклеров или восходящих звезд. Кокаин этот будут продавать по десять баксов за порцию беднякам, в основном черным и испанцам. Этот «кокс» не пойдет на Уолл-стрит или в Голливуд, он отправится в Гарлем или Уоттс, в Южный Чикаго и Восточный Лос-Анджелес, в Роксбери и баррио Логан.

Арт, сидя на обочине, наблюдает, как federales заканчивают погрузку кокаина в грузовики. Все как всегда: четко, слаженно, организованно — по заведенному порядку «СЕТКО».

И он уже готов уехать домой, когда происходит нечто новенькое.

Federales начинают грузить что-то в самолет. Арт наблюдает, как они заносят ящик за ящиком в багажное отделение ДС-4.

Что за черт? — недоумевает он.

Он чуть переводит бинокль и видит: за погрузкой следит Тио.

Нет, какого черта? Что такое они могут грузить в самолет?

Арт строит всякие догадки по пути домой.

О'кей, думает он, у вас самолеты, вывозящие кокаин из Колумбии. Самолеты не управляются никакими радиосигналами и летят не по радару. Они делают посадку на дозаправку в Гондурасе под защитой Рамона Мэтти, чей партнер, кубинец-эмигрант, участвовал в давней «Операции 40».

Затем самолеты летят в Гвадалахару, где их разгружают под защитой Тио, и переправляют в один из трех картелей: в Залив, Сонору или Баху. Картели перевозят «кокс» через границу на надежные базы, откуда его забирают колумбийцы по тысяче долларов за кило. Затем мексиканские картели выплачивают Тио процент от этой сделки.

Это и есть Мексиканский Батут, думает Арт: кокаин перескакивает из Медельина в Гондурас, в Мексику, в Штаты. А гондурасский офис Управления по борьбе с наркотиками закрывают. Мексика не желает заниматься наркотиками. И Департамент юстиции и Государственный департамент знать ничего не хотят. Не видят зла, не слышат про зло и, господи, даже говорить про него не желают.

Ладно, это старая новость.

Но что есть новенького?

А новенькое — груз перевозят в оба конца. Теперь отправляют что-то в другую сторону.

Что?

Арт ломает над этим голову, отпирая дверь и заходя в пустой дом. И тут же в затылок ему упирается ствол.

— Не оборачивайся!

— Не буду. — Пошел ты, конечно не буду. Мне страшно уже от того, что я чувствую пистолет. Мне ни к чему еще и видеть его.

— Видишь, Арт, как это легко? — спрашивает голос. — Прикончить тебя?

Американец, думает Арт. С Восточного побережья. Нью-Йорк. Он рискнул бросить взгляд вниз, но все, что увидел, — носы мужских ботинок.

Черные, отполированные до зеркального блеска.

— Я все понял, Сол, — говорит Арт.

Мгновенная пауза подсказывает — угадал он правильно.

— Это было на самом деле глупо, Арт, — говорит Сол.

И взводит курок.

Арт слышит сухой металлический щелчок.

— Господи, — бормочет он. Колени у него слабеют, ноги подгибаются, сейчас он грохнется на пол. Сердце несется вскачь, тело опалил жар. Он с трудом дышит.

— А следующее гнездо барабана уже не пустое, Арт.

— Ясно.

— Слезай с этого дела! — приказывает Сол. — Ты сам не понимаешь, во что лезешь.

То же самое говорил мне и Адан, думает Арт, почти дословно.

— Тебя послал Баррера?

— Вот когда приставишь дуло револьвера к моей башке, тогда и будешь задавать вопросы. Говорю тебе, не суйся больше в аэропорт. В следующий раз — а лучше, Артур, чтоб следующего раза не случилось, — никакого диалога не будет. Ты жив, а в следующую минуту — уже нет. Доехало?

— Да.

— Вот и прекрасно. Теперь я уйду. Не оборачивайся. И, Артур...

— Да?

— «Цербер».

— Что?

— Ничего. Не оборачивайся.

Арт слышит, как Сол уходит, но не шевелится. Он не двигается с места целую вечность, пока не слышит, как на улице отъезжает машина.

Тогда он садится, и его начинает трясти. Только через несколько минут, выпив неразбавленного виски, он чуть приходит в себя. И старается сообразить, что к чему.

Не суйся в аэропорт.

Значит, что бы они там ни грузили в самолет, они тщательно оберегают этот секрет.

Но при чем тут, черт побери, «Цербер»?

Арт выглядывает в окно. Его держит под наблюдением уже другой коп из Халиско. Он заходит в кабинет и звонит Эрни по домашнему телефону: