Власть Талисмана

«Мы, европейцы — всего лишь лилипуты, и ни один древний или современный народ не поднял искусство архитектуры на такую высоту и не достиг столь грандиозных масштабов, как египтяне… Я повторяю снова и снова… Древний Египет учил искусствам Древнюю Грецию, и она развила их в более изысканные формы, но без Египта Греция, возможно, никогда не стала бы обителью искусств».[1507]

Шампольон так увлекся Египтом, что даже рассматривал возможность своей физической связи с этой страной на протяжении всей жизни. «Мне кажется, что я родился здесь, — писал он своему брату, которого в шутку называл Амоном, — а местные европейцы думают, что я очень похож на копта».[1508]

За время своего визита в Египет, продолжавшегося полтора года, Шампольон заключил соглашение с Мохаммедом Али, что он отвезет в Париж один из двух обелисков, стоявших перед Луксорским храмом. Судя по всему, хедив с радостью отдал бы Шампольону оба обелиска, но возможностей французских инженеров хватало только на один монумент. Задача доставки древнего монолита во Францию оказалась нелегкой. Поскольку обелиск весил примерно 230 тонн при высоте 23 метра, сначала возникло предложение разрезать его на несколько кусков, но Шампольон объявил, что это будет «святотатством».[1509]

На обратном пути во Францию Шампольон познакомился с молодым военно-морским инженером по имени Верниньяк де Сен-Мор, который впоследствии стал командовать «Луксором», особым судном, построенным для перевозки обелиска вниз по течению Нила и через Средиземное море. Верниньяк работал под руководством французского министра военно-морского флота, барона д'Оссэза, который недолюбливал Шампольона из-за старой вражды с ним в Гренобле, когда Оссэз служил там начальником полиции. Неудивительно, что Оссэз отодвинул Шампольона в сторону и приписал себе все заслуги по транспортировке обелиска. Впоследствии он писал в своих мемуарах:

«Как только просвещенный мир узнал, что я хочу обогатить Францию монументом, каким до сих пор владели лишь древние римляне, мне поручили провести переговоры о двух обелисках, гораздо более драгоценных… чем александрийские [которые в итоге оказались в Лондоне и Нью-Йорке]. Их также было гораздо труднее транспортировать, поскольку они находились в Луксоре».[1510]

Операция продолжалась целых шесть лет, но Оссэз не успел осуществить ее. Он пробыл на посту министра военно-морского флота лишь немногим более года и был смещен в период общего хаоса, последовавшего за июльской революцией 1830 года. Обязанность за исполнение проекта легла на плечи барона Тейлора, сына натурализованного англичанина. Тейлор был покровителем искусств и довольно неплохим писателем. Он дружил с археологом Жомаром, питал большой интерес к Древнему Египту и прилежно взялся за работу с того места, где Оссэз оставил ее. Заручившись рекомендательными письмами от короля и щедрым бюджетом в 100 тысяч франков, он лично отправился в Египет для встречи с хедивом и руководства транспортными операциями. Тейлор поручил инженерные работы Батисту Аполлинеру Лебасу — довольно миниатюрному человеку, чей небольшой рост был предметом шуток и насмешек среди египтян, которые не могли поверить, что такому коротышке доверили задачу доставить такой высокий обелиск во Францию.

С апреля по июль 1831 года Лебас находился на борту «Луксора», плывшего из Тулона в Верхний Египет. Стояло лето, и жара в Луксоре была невыносимой, доходя до 40° в тени. С самого начала экспедиция сталкивалась с проблемами, включая эпидемию холеры, но в конце концов оказалось, что Лебас был правильно выбран для этой работы. К октябрю он смог опустить огромную колонну на песок, не повредив ее, еще через два месяца обелиск был доставлен на берег Нила и погружен на борт «Луксора». Затем Лебасу пришлось ждать до июля следующего года — т. е. до следующего нильского разлива, — чтобы доплыть вниз по течению до Александрии. После трехмесячной задержки в Александрии «Луксор» пересек Средиземное море и прибыл во французский порт Тулон 11 мая 1833 года. Оттуда он прошел вверх по реке до Парижа, где ждал в доках еще три года.