Власть Талисмана

«Лишь после создания Священной Службы [инквизиции] мир познакомился с организацией, готовой лишать собственности, пытать и убивать тех, кто на волосок отклонялся от ее собственных теологических предпочтений. Ни в одной другой главной мировой религии не было такой организации. Есть примеры светских организаций, действовавших с такой же жестокостью и эффективностью, но, в отличие от инквизиции, ни одна из них не существовала в течение семисот лет».

Артур Гюирдхам, «Великая ересь»

[542]

Армия крестоносцев в течение трех дней отдыхала в лугах вокруг разлагающегося трупа Безье, а затем осадила большой город Каркассон, который две недели спустя сдался без боя. На этот раз жители не подверглись истреблению, но по условиям капитуляции вся их собственность была конфискована, а сами они были изгнаны из Каркассона, нищие и бездомные, и уже никогда не вернулись обратно.

В августе 1209 года Симон де Монфор официально принял командование армией и получил новый титул виконта Безье и Каркассона,[543]

но к середине сентября подавляющее большинство солдат, находившихся в его распоряжении, собрали свои пожитки и разошлись по домам. Такое дезертирство было обычным и предсказуемым, поскольку отпущение грехов, обещанное папой участникам крестового похода, обязывало их вести военную кампанию в течение как минимум сорока дней. Капитуляция Каркассона произошла как раз на исходе этого срока, но потом, с точки зрения большинства добровольцев, кампания была окончена.

С небольшой группой преданных рыцарей де Монфор оставался на чрезвычайно враждебной территории в течение зимы. В 1210 году (впоследствии это стало ежегодной традицией) папа провозгласил новый крестовый поход против катаров, и ряды армии снова пополнились.[544]

Жутким эпизодом кампании 1210 года было взятие крепости Брам после трех дней ожесточенного сопротивления. Поскольку гарнизон не сдался без боя, выжившие солдаты, более 100 человек, были преданы ужасной пытке. По приказу де Монфора их ослепили, а потом у каждого отсекли нос и верхнюю губу. Одному из этих несчастных оставили один глаз, но не из милосердия, а для того, чтобы он мог отвести своих слепых и изувеченных товарищей в городок Кабаре, который был следующей целью крестоносцев, в качестве недвусмысленного послания для защитников.[545]

Поскольку население Безье, включая еретиков и католиков, подверглось полному истреблению, там не было массового сожжения еретиков. Хотя де Монфор лично надзирал за сожжением небольшой группы катарских perfecti в Кастре в 1209 году,[546] лишь в ходе кампании 1210 года ему предоставилась возможность одновременно сжечь большое количество еретиков. Согласно католическому хронисту Пьеру из Во-де-Сернея, это зрелище наполняло всех крестоносцев «неизбывной радостью».[547]

Было известно, что в крепости Минерва нашли убежище многие «совершенные» — как мужчины, так и женщины. Де Монфор осадил крепость в июне 1210 года и вынудил ее капитулировать через несколько недель, после того как отрезал защитников от запасов воды и подверг их беспощадной бомбардировке из своих военных катапульт. Как и при капитуляции Каркассона, массовой резни не произошло, но на этот раз «совершенные», укрывшиеся в Минерве, были выявлены и отделены от остальных. Им предложили отречься или умереть. Сначала никто не отрекся, и один из «совершенных» объяснил католическому священнику: «Ни смерть, ни жизнь не может оторвать нас от веры, к которой мы принадлежим».[548]

Пьер из Во-де-Сернея сообщает, что 22 июля 1210 года (годовщина разграбления Безье и опять — таки день праздника св. Марии Магдалины)[549] был приготовлен огромный костер:

«Более 140 еретиков были брошены в костер одновременно. Сказать по правде, нашим людям не было надобности тащить их связанными, ибо они упорствовали в своем грехе и с радостным сердцем сами бросались в огонь. Однако трех женщин пощадили; их отвели от костра… и воссоединили со Святой Римской церковью».[550]