Властелин Колец

– Какой ужас! – еле вымолвил Фродо.

Вновь наступило долгое молчание. Из сада доносилось пощелкивание садовых ножниц – это Сэм Гэмги подстригал лужайку.

– Ты давно это знаешь? – спросил наконец Фродо. – И что было известно Бильбо?

– Он знал не больше, чем рассказал тебе. В этом я уверен, – сказал Гэндальф. – Он никогда не завещал бы тебе ничего опасного, даже зная, что я буду о тебе заботиться. Он ценил кольцо за его красоту и при случае извлекал из него определенную пользу – вот и все. Если что и настораживало его, то не кольцо, а странности, которые он замечал в самом себе. Он сказал мне, что кольцо все больше его «донимает», и постоянно беспокоился о нем, но винить в этом само кольцо ему и в голову не приходило. Правда, от него не укрылось, что за этой штукой нужен глаз да глаз. «То оно легче, то тяжелее, то растянется, то сожмется, а иногда хлоп – и само соскользнет с пальца, хотя только что сидело как влитое…»

– Да, в прощальном письме он меня предупреждал об этом, – вспомнил Фродо. – Я решил повесить кольцо на цепочку и с тех пор отдельно не держу.

– Весьма благоразумно, – одобрил Гэндальф. – Но Бильбо нимало не догадывался, что именно кольцо продлило ему жизнь. Он считал, что просто крепок от природы, и очень этим гордился. Но в последнее время он потерял покой и почувствовал: что-то неладно. «Я стал прозрачный и тонкий», – так он выразился. А это верный знак, что кольцо уже начинало им овладевать.

– Так ты давно это знаешь? – повторил свой вопрос Фродо.

– Давно ли?.. Я знаю много такого, что ведомо только Мудрым, Фродо. Но если ты имеешь в виду именно это кольцо – пожалуй, я и сейчас еще не знаю ничего доподлинно. Осталось провести одно, последнее испытание. Но теперь я уверен в его исходе. Когда у меня впервые мелькнула эта догадка? – Волшебник задумался, припоминая. – Постой, постой… Бильбо нашел кольцо, когда Белый Совет изгнал из Чернолесья темную силу, перед самой Битвой Пяти Воинств. Сердце мое тогда омрачилось, хотя я и не понимал, почему мне так страшно. Я без конца задавался одним и тем же вопросом: каким образом к Голлуму попало одно из Великих Колец? То, что это Кольцо – Великое, я понял сразу. Впоследствии я услышал от Бильбо странную историю о том, как он якобы «выиграл» это колечко⁷⁵, но особого доверия эта история у меня не вызвала. Когда же мне удалось вытянуть из твоего дядюшки истину, стало ясно, что он изо всех сил пытается доказать свое право на это кольцо. Сомнений не было. Он вел себя точь-в-точь как Голлум с его «деньрожденным подарочком». И Бильбо, и Голлум лгали, но лгали так похоже, что я не мог не встревожиться. Очевидно, кольцо обладает какой-то недоброй властью над своим владельцем и пускает ее в ход сразу, без проволочек. Это стало для меня первым серьезным предупреждением. «Дело неладно», – подумалось мне. Я не раз втолковывал Бильбо, что такими кольцами пользоваться опасно, но он каждый раз со мной спорил и страшно кипятился. Что я мог сделать? Отобрать кольцо? Но это принесло бы еще больше вреда, и к тому же никто мне такого права не давал. Оставалось ограничиться ролью наблюдателя – и выжидать. Стоило, наверное, посоветоваться с Саруманом Белым⁷⁶

, но всякий раз что-то меня удерживало.

– А кто такой Саруман? – спросил Фродо. – Я о нем никогда не слышал.

– Ничего удивительного, – ответил Гэндальф. – Хоббиты его не занимают. По крайней мере до последнего времени не занимали. Среди Мудрых он считается одним из величайших. Он – глава нашего братства и старший в Совете⁷⁷. Знания его необъятны, но необъятна и гордыня, и он не терпит, когда вмешиваются в его дела. Эльфийские кольца, большие и малые, – та область Предания, которую он считает своей. Он долго изучал все, что касается колец, надеясь отыскать утерянный секрет их ковки. Когда вопрос о кольцах всплыл на Совете, Саруман немного поделился с нами своим знанием, но то, что он сказал тогда, скорее опровергало мои страхи, чем подогревало их. Поэтому подозрения мои улеглись – но не до конца. Я по-прежнему ждал и смотрел, что будет. Тем более что Бильбо на первый взгляд благоденствовал. Годы шли и шли себе… но его как будто не задевали. Он совсем не старился… И вот на сердце мне снова легла тень. Но я говорил себе: «Со стороны матери у него в роду одни долгожители. Время еще есть. Жди!» И я ждал. Ждал до той самой ночи, когда он ушел из дому. Той ночью он наговорил и сделал столько странного, что теперь никакой Саруман уже не мог бы меня убаюкать. Я удостоверился: от кольца исходят темные, гибельные чары… Минувшие с тех пор годы я потратил на поиски истины.

– Но ведь непоправимого не случилось? – в тревоге спросил Фродо. – Он когда-нибудь исцелится? Найдет покой, я хочу сказать?