Властелин колец

— Вовсе не таким запомнила я его, когда впервые увидела во дворце, — сказала Эовин. — Он постарел и посуровел. И был точно одержимый: казалось, ему был слышен замогильный зов.

— Может статься, и был слышен, — сказал Теоден, — сердце мое чует, что мы с ним больше не свидимся. И все же ему, прирожденному властителю, должно быть, уготован высокий жребий. Утешься, дочь, я вижу, ты горько скорбишь о нашем госте, утешься, ибо рассказывают, что, когда эорлинги явились с севера и поднялись к истокам Снеговой, примечая места для будущих крепостей, Брего и сын его Бальдор проехали за Укрывище сквозь Димхолт и достигли Черных Врат. Возле них сидел древний-древний старец, высокий и царственный, безмолвный и недвижный — точь-в-точь обветшалый истукан. Так и рассудили Брего с Бальдором и хотели было проехать мимо, но вдруг раздался голос будто из-под земли — старец, к их изумлению, молвил на всеобщем языке: Путь закрыт.

Они остановились, взглянули на старца и увидели, что он еще жив, но к ним он взора не обратил. Путь закрыт, повторил голос. Он проложен теми, кто давно уже мертв, и мертвецы устерегут его, покуда не исполнятся сроки, путь закрыт.

«А когда исполнятся сроки?» — спросил Бальдор, но ответа не дождался: старец замертво рухнул ничком. И с тех пор мы больше ничего не проведали о призрачных стражах горных недр. Однако же, может статься, ныне сроки исполнились, и Арагорну путь откроется.

Как узнать, не входя во Врата, откроется путь или нет? — сказал Эомер. — А я туда не пошел бы, даже если б стоял один против всех полчищ Мордора и больше некуда было податься. Что за напасть, какая одержимость одолела витязя из витязей в нынешний роковой час! Неужели мало кругом нечисти, что надо искать ее под землей? Война вот-вот грянет, а он…

Эомер смолк: снаружи послышался шум, кто-то выкликнул имя Теодена, и стража его расспрашивала.

Вскоре начальник стражи откинул завесу шатра.

— Государь, — сказал он, — из Гондора прибыл посланец. Просит немедля допустить его к тебе.

— Пусть войдет! — велел Теоден.

Вошел высокий ратник, и Мерри едва не вскрикнул: на миг ему почудилось, будто перед ними вживе предстал Боромир. Приглядевшись, он увидел, что это, конечно же, незнакомец, но и вправду очень похожий на Боромира — рослый, статный, сероглазый. На нем был темно-зеленый плащ конника поверх мелкосетчатой кольчуги, с венца шлема мерцала серебряная звездочка. В руке он держал черноперую стрелу с зазубренным и обагренным стальным наконечником.

Став на одно колено, он протянул стрелу конунгу.

— Привет тебе, властитель Мустангрима, исконный наш друг и верный соратник! — молвил он. — Я, Хиргон, посланец Денэтора, вручаю тебе это знамение войны. Великая беда грозит Гондору. Никогда прежде мустангримцы не отказывали нам в подмоге, но на сей раз Денэтор просит вас собрать все ваши силы и явиться как можно скорее — иначе Гондор падет!

— Багряная Стрела! — проговорил Теоден, принимая ее дрогнувшей рукой; весть была хоть и заведомая, но оттого не менее грозная. — На моем веку Багряной Стрелы в Ристанию ни разу не присылали! Неужто на нас вся надежда? А как мыслит Денэтор — велики ли наши силы и скоро ли мы сможем явиться?

— Про то тебе лучше знать, государь, — сказал Хиргон. — Но, наверно, на днях Гондор будет окружен, и коли хватит у тебя сил прорвать мощную осаду, то государь Денэтор велел сказать тебе, что лучше бы ристанийскому воинству стоять на стенах, чем лечь под стенами!

— Разве не знает он, что нам привычнее биться верхом в поле и что народ наш рассеян по горам, долам и равнинам и наших конников мигом не соберешь? Верно ли, Хиргон, что повелитель Минас-Тирита знает всегда больше, чем говорит? Ибо мы, как видишь, уже в сборе, весть твоя не застала нас врасплох. У нас побывал Гэндальф Серый, и мы изготовились ехать на восток, на великую битву.

— Ведает обо всем этом властодержец Денэтор или нет, мне знать не дано, — отвечал Хиргон. — Мой государь не шлет вам повелений, он просит вас во имя старой дружбы и во исполнение давних клятв, ради собственного спасения свершить все, что в ваших силах. Нам доносят, что многие восточные цари привели свои рати под начало Мордора. От северных краев до равнины Дагорлада разгорается пожар войны. С юга идут хородримцы, все наше побережье настороже, и невелика будет нам подмога оттуда. Поспешите же! Ведь у стен Минас-Тирита решится общая судьба, и если там мы врага не сдержим, то черный потоп захлестнет цветущие равнины Ристании и даже здесь, в горах, никто не укроется.