Властелин Колец

Он побежал назад, на нижний этаж, и потолкал дверь. Она не поддавалась. Он опять побежал вверх; по его лицу струйками потёк пот. Сэм чувствовал, что каждая минута драгоценна, но они убегают одна за другой, а он не в силах сделать ничего. Его больше не заботил ни Лохмач, ни Снага, ни любой другой когда-либо появившийся на свет орк. Сэму нужен был только его хозяин, он мечтал хотя бы ещё раз взглянуть на его лицо, ещё раз коснуться его руки.

Наконец, устав и окончательно сдавшись, он сел на первую ступеньку, ведущую вниз из коридора, и опустил голову на руки. Было тихо, устрашающе тихо. Факел, который уже догорал, когда появился Сэм, зашипел и погас, и хоббиту показалось, что тьма заливает его, словно прилив. И тут, к собственному изумлению, в конце своего долгого, но тщетного пути, в последнем отчаянии, в ответ на какой-то порыв своего сердца, который он сам не мог назвать, Сэм тихонько запел.

В холодной тьме башни зазвучал его тонкий, дрожащий голос: голос потерявшегося и усталого хоббита, который ни один прислушивающийся орк не принял бы за чистый голос эльфийского воина. Он мурлыкал старые детские песенки Шира и отрывки стихов мистера Бильбо, которые всплывали в его памяти, словно мимолётные видения родной страны. А затем в нём внезапно поднялась новая сила, и его голос зазвенел, когда собственные строки сложились, непрошенные, чтобы лечь на простодушный мотив:

Быть может, в западном милом краюРеки струятся весной,Луга расцветают и звонко поют

Птицы в листве молодой.А может, там ясной ночью горятСреди шелестящих ветвейЭльфийские звёзды — роскошный нарядМеж буковых пышных кудрей.Хоть здесь в глубокой могильной тьмеЛежу я в конце пути,

Над горными кручами в вышинеЛюбым крепостям вопреки,Выше теней всех солнце плывётИ вечные звёзды сияют.Я не скажу, что день не придёт,И с небом не распрощаюсь.

— Выше всех твердынь крепостных, — начал было он следующий куплет и тут примолк. Ему почудилось, что в ответ доносится чей-то слабый голос. Но теперь не было слышно ничего. Да нет, он слышит что-то, но не голос. Приближались шаги. Затем в коридоре наверху тихо открылась дверь: скрипнули петли. Сэм скорчился на ступеньке, вслушиваясь. Дверь закрылась с глухим хлопком, а потом раздражённо загремел голос орка:

— Хо ла! Эй ты, там, наверху, крыса навозная! Прекрати свой писк, не то я приду и займусь тобой. Слышишь?

Ответа не было.

— Порядок, — прорычал Снага. — Но я всё-таки приду и посмотрю, чем ты там занимаешься.

Петли опять скрипнули, и Сэм, осторожно приподняв голову над порогом коридора, увидел в открытом дверном проёме колеблющийся свет и смутную фигуру выходящего орка. Он, похоже, нёс лестницу. Неожиданно Сэма осенила догадка: в верхнюю камеру вёл люк в потолке коридора. Снага поставил лестницу вертикально, закрепил её и затем, поднявшись, скрылся из виду. Сэм услышал звук отодвигаемого засова, а потом снова заговорил мерзкий голос:

— Лежи смирно, иначе поплатишься! Не думаю, что тебя надолго оставят в покое, но если не хочешь, чтобы забава началась прямо сейчас, держи свою пасть закрытой, понял? Вот тебе, чтоб не забыл!

Раздался звук, похожий на свист кнута.

В сердце Сэма внезапно полыхнула неистовая ярость. Он вскочил, подбежал к лестнице и вскарабкался по ней, словно кошка. Его голова высунулась из люка в центре пола большой круглой камеры. С потолка свисал красный фонарь, с западной стороны, очень высоко, темнела узкая оконная щель. У стены под окном на полу что-то лежало, но сверху нависала чёрная фигура расставившего ноги орка. Он поднял плеть во второй раз, но удара так и не последовало.

С криком ярости Сэм выскочил из люка с Разителем в руке. Орк круто обернулся, но прежде, чем успел шевельнуться, Сэм отрубил его кисть с плетью от руки. Взвыв от боли и страха, орк в отчаянии бросился на Сэма головой вперёд. Следующий удар хоббита прошёл мимо, и, потеряв равновесие, Сэм упал навзничь, цепляясь за споткнувшегося об него орка. Прежде, чем он успел подняться на ноги, он услышал крик и глухой удар. Вырвавшийся от него орк в панике зацепил за вершину лестницы и рухнул в открытый люк. Сэм больше не думал о нём. Он подбежал к скорчившейся на полу фигуре. Это был Фродо.

Он был гол и лежал, словно в обмороке, на куче грязных тряпок, вскинутая рука заслоняла голову, а на боку вздулся безобразный рубец от удара плетью.

— Фродо! Мистер Фродо, дорогой мой! — крикнул Сэм, почти ослеплённый слезами. — Это Сэм, я пришёл!

Он полуприподнял хозяина и прижал его к груди. Фродо открыл глаза.

— Я всё ещё сплю? — пробормотал он. — Но предыдущий сон был ужасен.