Властелин колец

– Поступайте так, как хотите, Арагорн, – проговорил Теоден. – Должно быть, ваша судьба идти такими дорогами, на которые не смеют ступить другие. Это расставание печалит меня и уменьшает мою силу, но теперь я должен идти горной тропой и уже не могу задержаться дольше. Прощайте!

– Доброго пути, повелитель! – сказал ему Арагорн. – Скачите к великой славе! До свидания, Мерри! Я оставлю вас в хороших руках, лучших, чем мы надеялись, когда шли по следам орков в Фэнгорну. Гимли и Леголас снова пойдут со мной, но мы не забудем вас.

– До свидания! – ответил Мерри. Он больше не нашел, что сказать. Он чувствовал себя очень маленьким и был угнетен туманными словами. Все были уже готовы, лошади беспокойно двигались: Мерри хотел, чтобы они уже тронулись.

Теоден что-то сказал Эомеру, тот поднял руку и громко крикнул, и все всадники двинулись вперед. Они выехали из пропасти, проехали по глубокой долине и затем, резко свернув на восток, вступили на дорогу, на протяжении примерно мили огибающую подножье горы, затем поворачивающую к югу и исчезающую из вида. Арагорн ждал, пока все люди короля не исчезнут в долине. Потом повернулся Хальбараду.

– С ними ушло трое, которых я люблю, и самый маленький из них не самый последний, – сказал он. – Он не знает, к какому концу едет; но даже если бы он знал, он все равно поехал бы.

– Маленький народ, но многого стоит, эти жители Удела, – сказал Хальбарад. – Они не знают о нашей долгой работе по защите их границ, и я все же не испытываю недовольства.

– А теперь наши судьбы переплелись, – сказал Арагорн. – И однако, увы, мы расстаемся. Что ж, я немного поем, а потом мы тоже должны будем двигаться. Идемте, Леголас и Гимли! Мы поговорим за едой.

Вскоре они вернулись в Бруг; некоторое время Арагорн молча сидел в зале за столом, остальные ждали пока он заговорит.

– Давайте, – сказал наконец Леголас. – Говорите и успокойтесь, отряхните тень! Что случилось с тех пор, как мы серым утром вернулись в это укромное место?

– Была борьба, более трудная для меня, чем битва за Хорнбург, – ответил Арагорн. – Я смотрел в камень Ортханка, друзья.

– Вы смотрели в этот проклятый колдовской камень? – со страхом и удивлением воскликнул Гимли. – И вы видели его? Даже Гэндальф опасался такой схватки.

– Вы забыли, с кем говорите, – строго сказал Арагорн, и глаза его блеснули. – Я разве не провозгласил открыто свой титул у дверей Эдораса. Чего вы боитесь? Нет, Гимли, – добавил он более мягким голосом, и суровое выражение покинуло его лицо, он стал похож на человека, проработавшего бессонной ночью долгое время. – Нет, друзья мои, я законный хозяин камня и я имею право и силу им воспользоваться. Во всяком случае, так мне кажется. Право не может быть оспорено. Силы хватило – едва.

Он глубоко вздохнул.

– Это была жестокая борьба, и усталость от нее проходит медленно. Я не сказал ему ни слова и в конце концов подчинил камень своей воле. Этого ему не вынести. И он видел меня. Да, мастер Гимли, он видел меня, но в другом облике, чем вы видите меня сейчас. Если это поможет ему, тогда я совершил ошибку. Но я так не думаю. Я считаю, что для него было ударом узнать, что я живу и хожу по земле: до сих пор он этого не знал. Глаза Ортханка не проникают под доспехи Теодена, но Саурон не забыл Исилдура и меч Элендила. Теперь, казалось бы, в час исполнения его желания, потомок Исилдура появился на свет, и меч восстановлен: я показал ему скованное заново лезвие. Он не так могуч, чтобы не знать страха; и его грызет сомнение.

– Но тем не менее он владеет огромными силами, – сказал Гимли, – и теперь ударит быстрее.

– Торопливый удар тоже бывает неудачным, – сказал Арагорн. – Мы должны наступать на врага, а не ждать, пока он начнет. Понимаете, друзья, овладев камнем, я узнал многое. Огромная опасность надвинулась на Гондор с юга, она отвлечет много сил от обороны Минас Тирита. Если ее быстро не отразить, город падет через десять дней.

– Тогда он погиб, – сказал Гимли. – Какую помощь мы можем послать туда, и как она прибудет туда вовремя?

– Я никого не могу послать на помощь, – сказал Арагорн, – поэтому пойду сам. Но лишь путь под горами приведет меня к береговой линии до того, как все погибнет… Это тропы смерти.

– Тропы смерти! – воскликнул Гимли. – Какое странное название; и я заметил, что люди Рохана его не очень любят. Может ли живой использовать эту дорогу и не погибнуть? И даже если мы пройдем там, могут ли несколько человек противостоять силе всего Мордора?

– Живые никогда не использовали эту дорогу со времени прихода рохиррим, – сказал Арагорн, – она закрыта для них. Но в трудный час потомок Исилдура может воспользоваться ею, если посмеет. Слушайте: вот какие слова своего отца, мудрейшего из знатоков сказаний, передали мне сыновья Элронда: прошу Арагорна помнить слова пророка и тропы смерти.

– А что это за слова пророка? – спросил Леголас.

– Так говорил пророк Малбет в дни Арведуи, последнего короля в Форносте, – пояснил Арагорн.

Над миром лежит длинная тень.

Крылья Тьмы дотянулись до запада.